Геннадий Левицкий: Великие Князья Литовские: Ягайло

— Скиргайло.

— Проводи их всех ко мне, брат Алексей.

Первой в келью вошла княгиня Ульяна, жена Ольгерда. На вид ей было лет шестьдесят. Глубокие морщины, избороздившие лицо матери Ягайлы, однако не сумели полностью уничтожить остатка былой красоты.

За княгиней показался Кейстут. Правой рукой он опирался на трость, расписанную золотом, рукоятка которой была из красного сердолика. И хотя ему уже перевалило за седьмой десяток, трость старый князь носил больше для важности, чем по необходимости.

Вошедшие следом Скиргайло и Войдылло, несмотря на разность их происхождения, были схожи между собой как братья. Их объединял, прежде всего, одинаковый возраст, да и одевался Войдылло по праву княжеского любимца у портного великих князей литовских.

Почтительно поприветствовав своего бывшего господина, все обступили ложе тесным полукругом. Ганко и Войдылло, соответственно своему положению, встали позади сиятельных гостей Ольгерда. В тесной келье, которую никогда прежде не посещало такое количество людей одновременно, воцарилось молчание. Все, пока еще неосознанно, ждали чего-то важного, что должно исходить из уст Ольгерда.

И старый князь не обманул их ожиданий.

— Войдылло, — обратился он к слуге. — Где же мой старший сын, где Андрей Полоцкий? Ты нашел его?

— Господин! Он уехал с рассветом на охоту к дальним озерам. И в лучшем случае его можно возвратить только к ночи. Но если прикажешь, князь, я немедля приступлю к его поискам.

— Нет, Войдылло. Не надо искать. Боюсь, что ты приведешь его слишком поздно. — В раздумье промолвил Ольгерд, а через мгновенье добавил. — Да и ни к чему его искать. Может и лучше, что Андрея нет среди вас в эту минуту. Да пошлет бог ему счастливой охоты…

Страшный приступ кашля заставил Ольгерда прекратить свою речь. Легкие его так зашипели и засвистели, что казалось, еще мгновенье, и они вырвутся из груди. Все присутствующие с ужасом в глазах смотрели на мучения старика. К тому же они были поражены странными словами князя по отношению к своему старшему сыну. Откашлявшись и отдохнув немного, Ольгерд продолжил свою речь.

— Как видите, дорогие мои родственники, смерть моя не за горами. Сегодня меня уже не будет в живых, в этом я уверен. И сейчас я хочу вас попросить исполнить мою последнюю просьбу…

— Повелевай, господин наш, мы исполним все твои слова в точности, — нетерпеливо прервал его Кейстут.

— Нет, дорогой мой брат, повелевать я не могу, я всего лишь выражаю свою последнюю просьбу. Ибо я теперь только умирающий монах, и если бы я даже был главою Литовского государства, все равно мое желание должно было бы утверждаться княжеским советом. От этой просьбы зависит, возможно, будущее нашего государства. Так вот, я прошу утвердить моим преемником и твоим соправителем на литовском троне одного из моих сыновей.

— Твое желание законно. Долгие годы мы с тобой делили власть, и могущество Литвы неизмеримо выросло за это время. Пусть сыновья продолжат наше великое дело. Кто же твой избранник, Ольгерд?

— Ягайло…

— Супруг мой! Твоими устами говорит само небо. — Бросилась на колени перед мужем Ульяна и заплакала от радости. Она приложила немало усилий для того, чтобы Ольгерд принял такое решение.? Я так рада за нашего мальчика. Он будет твоим достойным преемником.

— Об этом говорить рано, Ульяна. Достоинство определяется по делам человека, а мы их еще не видели. — Возразил Ольгерд жене. — А что думает Кейстут о моем выборе?

— Клянусь сделать все, чтобы желание твое было исполнено.

— Поддержит ли Скиргайло мою просьбу? — Обратился Ольгерд к своему младшему сыну.

— Я сделаю все, отец, чтобы мой брат был избран на совете великим князем. А впредь обещаю повиноваться ему так же, как повиновался тебе.

— Этих слов от вас я и ждал, — удовлетворенно произнес Ольгерд. — А сейчас я прошу всех покинуть меня наедине с Ягайлом. Брат Арсений позаботится о том, чтобы для моих дорогих гостей накрыли стол.

Оставшись одни, отец с сыном некоторое время молча смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Ольгерд.

— Ну, вот и все, Ягайло. Всякая жизнь имеет конец — пришел и мой черед навсегда оставить этот мир. Но перед смертью я хочу поговорить с тобой в последний раз. Поговорить не как с сыном, а как с великим князем — наследником моей власти.

— Благодарю тебя, отец, за все, что ты сделал для меня. Но зачем ты ведешь речь так, будто знаешь, что сегодня непременно должен умереть. Ты поправишься, отец, и будешь еще долго жить.