Крипалани Кришна - Рабиндранат Тагор

Раджа Раммохон Рай еще в 1825 году основал общество „Брахма Сабха“ (или „Брахмо Самадж“), место встречи всех людей „без всяких различий“. Однако этому движению не удалось добиться массовой поддержки, и вся затея находилась в упадке до тех пор, пока Дебендронат, обладавший безошибочным инстинктом религиозного реформатора, не объединил в 1843 году только что созданный им кружок с существовавшей уже организацией. Если до этого „Сабха“ была не больше чем клубом интеллектуалов, то теперь она стала деятельным центром веры. Это религиозное течение со временем превратилось в движение за осуществление реформ в социальной и моральной сфере и стало активным ферментом в индуистском обществе того времени.

Для того чтобы понять человека, которому посвящена эта биография, нужно знать те условия, в которых вырос Тагор, отдавать себе отчет в том влиянии, которое оказали на его мировоззрение личность и вера его отца. Когда родился Тагор, для народа, который взялся за дело собственной переоценки, религиозные и моральные идеалы были самой насущной реальностью. В их пропаганде чувствуется пыл возвышенного морального сознания, который можно встретить в современных им работах таких американских идеалистов, как Торо, Эмерсон и Уолт Уитмен. [11] Торо Генри Дейвид (1817–1862) — американский писатель-публицист, общественный деятель. Автор книги "Уолден, или Жизнь в лесу", в которой рассказывается, как автор жил в одиночестве в глуши, питаясь трудами рук своих. Эмерсон Ралф Уолдо (1803–1882) — американский философ, поэт и публицист, друг Торо. Выдвигал идеи самоусовершенствования человека в общении с природой. Торо и Эмерсон оказали влияние на формирование идей М. Ганди. Уитмен Уолт (1819–1892) — американский поэт, автор книги стихов "Листья травы", в которой воспел веру в разум, в поступательное развитие человека. (Примеч. пер.). Многое из того, о чем Тагор думал и писал, что он чувствовал, обусловлено обстановкой, в которой протекало его раннее детство. Влияние личности Махарши настолько важно для интеллектуального и духовного развития сына, что необходимо подробнее рассказать о его жизни.

Внешне отношения Дароканата с сыном не были слишком отчужденными — сын продолжал работать в отцовском банке, однако уделял все больше времени, средств и энергии тому, что, как он чувствовал, было делом его жизни. „Принц“ был слишком яркой, земной личностью, чтобы восхищаться отрешенностью своего наследника от мира. Но, с другой стороны, он так глубоко почитал раджу Раммохона Рая, что был вынужден примириться и с сыном — последователем Рая, правда прибегнув при этом к предосторожности. Некоторые свои поместья он сдал в аренду с отчислениями в пользу сыновей для того, чтобы обеспечить им гарантированный доход, не зависящий ни от каких превратностей деловой жизни.

И он оказался прав. Вскоре после того, как Дароканат скончался, обнаружилось, что задолженность фирмы намного превышает ее активы. Акционеры срочно стали изымать свои вклады, и знаменитый дом „Карр, Тагор и K°“ прекратил существование. В момент кризиса проявился твердый характер сына. Он собрал вместе всех кредиторов и объявил им, что, хотя по закону кредиторы не имеют прав на сданную в аренду собственность (а она была весьма значительной), он и его братья решили отказаться от этих доходов, пока задолженность не будет выплачена до последнего гроша. Понадобились многие годы расчетливого хозяйствования и экономной жизни, чтобы покрыть долги отца.

Дебендронат не только выплатил все суммы с процентами, но выполнил также все моральные обязательства отца и внес все пожертвования и взносы, которые „Принц“ с опрометчивой щедростью пообещал перед отъездом в Англию.

Дебендронату было только двадцать восемь лет, когда умер отец, но он уже пользовался высочайшим уважением, его называли Махарши, то есть человеком, известным мудростью и праведной жизнью, духовным наследником великих мудрецов, создавших „Упанишады“ 2500 лет назад. Он был религиозным реформатором и мистиком, но при этом крепко стоял на земле. Эта сторона жизни Махарши произвела глубокое впечатление на его сына, который позднее сказал о себе: „Для меня путь спасения не в самоотречении. Я ощущал объятия свободы в тысяче уз наслаждения“.

Махарши много ездил по Индии, и это в те времена, когда путешествия были сопряжены с немалыми опасностями. Почти каждый год весной или осенью он оставлял свой дом и отправлялся через западные равнины к Гималаям. Как в прошлом мудрецы — риши, он любил эти величественные горы, покрытые снежными шапками. Махарши не боялся опасностей и часто забирался на одинокие утесы, где сидел погруженный в созерцание дикого величия природы. Он отличался тонкой наблюдательностью — его автобиография полна живых описаний природы и проницательных наблюдений за людьми и событиями.