Николай Бенедиктов - Русские святыни

Ответ на вопрос об источниках и методе изучения русских ценностей (или русской системы ценностей, поскольку с учетом сказанного выше различие в терминологии не выглядит существенным) Может быть очень кратким: это сравнительно-исторический анализ культуры. Однако краткость в данном случае лишь прячет множество проблем и недомолвок. Если это сравнительный анализ, то что и с чем или с кем осуществляется это сравнение? Если это исторический анализ, то какой период истории зачисляется автором в русский, а какой в менее русский и что в культуре может выступать этаким русским элементом? Эти и ряд более частных вопросов должны предварительно быть обсуждены из-за того, что попытка их замолчать, не заметить лишит убедительности выводы. Сравнительный анализ русской системы ценностей будет наиболее убедительным в сравнении, в первую очередь, с англо-американской системой ценностей и, во вторую очередь, с германской. Помимо того, что США, Англия и Германия представляют собой великие державы и богатейшие страны мира, что, естественно, вызывает особый интерес к их системе ценностей, между англо-американской, германской и, шире, западноевропейской системами ценностей можно обозначить многие схожие черты, отличающие их от русской. Единство проглядывает не только в буржуазном характере культур и католическо-протестантских конфессиях, но и в мощном взаимовлиянии, доходящем до проращенности друг в друга. В определенном смысле можно сказать, что американская система ценностей если не полностью производна от западноевропейской, то, уж во всяком случае, не может рассматриваться вне сильнейшего влияния европейской. В то же время западноевропейская система ценностей испытывает некоторое воздействие американской сравнительно недавно, а говорить о влиянии, видимо, будет правильно со второй половины XX века. Говорить же доказательно о сравнении русской и африканской или азиатской системах ценностей нет возможности по двум причинам: во-первых, ни африканская, ни азиатская системы ценностей не проявляют той степени единства, как западноевропейская (попытайтесь мысленно найти единство китайской, индийской и арабской культур и вспомните заодно о турках, персах, банту и суданцах, и вопрос снимется едва ли не сразу), а во-вторых, национальные азиатские и африканские системы ценностей изучены несравненно слабее, нежели европейская и американская.

Без такого сравнения мы себя не поймем, ибо у нас нет иного зеркала, кроме другого народа. И не сможем смотреть на себя с другой стороны, только через описания иностранцев, в силу того, что эти описания и оценки, пожалуй, в большей степени говорят об их авторах, нежели о нас. Вот свидетельство вековой давности русского публициста: "За последнее время мне, как нарочно, попалось несколько книг и журнальных статей о России, написанных заведомо добросовестными, дельными, развитыми американцами, несомненно видевшими своими глазами все то, о чем они пишут, но, боже мой, как смешно и нелепо они иногда ошибаются! Как дико они объясняют известные мне в точности явления чисто русской, народной жизни! Так и читаешь между строками, что известный факт был объяснен им каким-нибудь русским, объяснен верно, но остался совершенно непонятым, так как их американское мышление не могло и не умело освоиться с этим объяснением и поняло его на свой лад, обыкновенно шиворот-навыворот. И вот пишутся вещи совершенно неверные, нелепые, с бессмысленными объяснениями и комментариями, вводящие в заблуждение тысячи читателей, привыкших верить автору на слово. От подобного-то, по моему мнению, непростительного образованному человеку преступления я бы и желал предостеречь моих соотечественников. Если что-либо и покажется им диким и странным, пусть они не забывают, что они — русские, относящиеся к окружающему со своей собственной, русской точки зрения; пусть они помнят, что американская жизнь сложилась и идет своей собственной дорогой, что условия этой жизни диаметрально противоположны русским и что для того, чтобы понять их, недостаточно видеть два-три города, проехать сутки по железной дороге и поболтать с несколькими десятками незнакомых людей". [18] Цит. по: Николаев В. Американцы. М., Советский писатель. 1985. С. 7–8.

Русский читатель может сразу вспомнить ситуацию в кинофильме «Цирк», когда американец «разоблачает» белую женщину, у которой есть черный ребенок, а русские не считают это преступлением ни в XVIII веке (вспомните историю с африканскими предками Пушкина), ни в XX веке. Или можно вспомнить американские фильмы из русской жизни, в этих кинолентах всегда видны американцы в русских костюмах и только. Производят они в лучшем случае комическое впечатление. Действительно, и условия жизни диаметрально противоположны, и оценки явно не совпадают.