Игорь Коваленко: Печенежские войны

Значительное место в романе И. Коваленко занимает византиец Калокир. Это личность историческая и в самом деле сыгравшая исключительную роль в русско-византийских отношениях того времени. Именно Калокир по поручению императора Никифора Фоки весной 967 года приехал в Киев и вступил в переговоры с князем Святославом. Эти переговоры и подтолкнули киевского князя к походу в Болгарию. Правда, о печенежской миссии Калокира (о которой также рассказывается в романе И. Коваленко) мы ничего не знаем. В событиях русско-византийской войны грек Калокир принимал участие на стороне Святослава (опять же вопреки утверждениям автора романа), и для этого были серьёзные основания: византийцы справедливо считали его предателем и главным виновником своих несчастий — ведь именно Калокир, по их мнению, привёл Святослава на Дунай и подговорил воевать с Империей. Однако какая-то миссия византийцев к печенегам, несомненно, имела место.

По мнению историков, нашествие печенегов на Киев весной 969 года, отвлёкшее большую часть сил Святослава от Дуная, действительно было подготовлено в Константинополе: политика натравливания своих врагов друг на друга, а особенно использование в этих целях кочевников-печенегов, давно уже стали традицией византийских императоров.

Ещё более определённо о «руке Константинополя» можно говорить в связи с нападением печенежского хана Кури на остаток войска Святослава у днепровских порогов в конце 971 — начале 972 года, когда Святослав возвращался из Болгарии на Русь после завершения войны и подписания мира с императором Иоанном Цимисхием. Византийский историк XII века Иоанн Скилица рассказывает, что после заключения мира со Святославом византийцы отправили к печенегам посольство во главе с неким Феофилом, епископом Евхаитским. Согласно официальной версии, Феофил должен был договориться о беспрепятственном пропуске русской дружины через владения печенегов, с которыми у византийцев установились к тому времени добрые отношения. Об этом якобы просил сам Святослав, весьма опасавшийся своих прежних союзников. О том, насколько добросовестно византийский епископ справился со своим поручением, мы можем судить по последовавшим за этим событиям. Осенью 971 года Святослав двинулся в обратный путь. По условиям заключённого мира, он вёз с собой военные трофеи, добытые в войне. У днепровских порогов русскую дружину поджидали заранее предупреждённые печенеги. Князь решил отступить и зазимовать в Белобережье, недалеко от устья Днепра. Вскоре в его лагере начался жестокий голод. В конце зимы — начале весны Святослав предпринял отчаянную попытку прорваться к Киеву. Однако кончилась эта попытка трагически. «И напал на него Куря, князь печенежский, и так убили Святослава», — рассказывает летописец. Куря исполнил своё давнее желание. Из черепа поверженного врага он повелел изготовить чашу, из которой позже пили печенежские князья. Согласно преданию, на черепе будто бы была сделана надпись: «Чужих ища, своя погубих» (или: «Чужих желая, своя погуби»). «И есть чаша сия и доныне хранима в казнах князей печенежских, — рассказывал позднейший летописец. — Пьют же из неё князья со княгинею в чертоге, егда поимаются, говоря так: «Каков был сий человек, его же лоб (череп. — А.К.) есть, таков будет и родившийся от нас».

Святослав одержал выдающиеся победы в войнах с могущественными противниками — Хазарией, Византией, Болгарией. Но именно печенеги — вековые противники Руси — нанесли ему последнее, ставшее роковым поражение. И это ли не знаменательно? Войны Святослава принесли славу Руси — и всё же они были далеки от разрешения главной, насущной задачи Древнерусского государства, связанной с обороной леке южных границ от самого близкого и потому самого опасного врага.

Задачу обороны Руси от печенегов унаследовал сын Святослава Владимир, вошедший в русскую историю с именем Владимира Крестителя, или Владимира Святого.

Ему пришлось столкнуться с печенегами практически сразу же после того, как он занял великокняжеский престол летом 978 года. Как известно, это произошло в результате междоусобной братоубийственной войны между Владимиром и его братом Ярополком. Владимир убил брата, но один из ближних «мужей» Ярополка, некий Варяжко, бежал к печенегам — «и много воева Володимера с печенегы», — сообщает летописец. Мир с Варяжко дался Владимиру нелегко — он «едва приваби» (то есть привлёк на свою сторону) мятежного воеводу, дав ему гарантии личной неприкосновенности. Вероятно, тогда же был заключён мир и с печенегами. Во всяком случае, до конца 80-х годов X века летописи молчат о русско-печенежских войнах.