Виктор Суворов - Разгром

Однако и эти изменения не решали проблем. Расчёты показывали: в крупных подвижных соединениях на каждую боевую машину надо иметь не менее 4 – 5 транспортных машин. На 560 танков, 215 бронеавтомобилей, 10 огневых батарей артиллерии с соответствующим количеством пехоты, разведчиков, сапёров, связистов, медиков и прочих надо иметь не менее 2 000 автомобилей. Колонны такого корпуса растягивались на 250 километров. Да и то если между подразделениями и частями не соблюдались установленные уставом интервалы.

Если следовать уставу и здравому смыслу, то колонны корпуса никак не вписывались ни в 300, ни в 350 километров. Такое количество машин делало корпус малоподвижным, заметным и предельно уязвимым. «Имевшиеся средства связи не обеспечивали командиру корпуса непрерывное и надёжное управление в движении и бою» (ВИЖ. 1968. № 8. С. 108).

Хорошая идея – мощные танковые соединения. Но чересчур – значит наоборот. Если по одному маршруту пустить 500 танков, то дорога станет непроходимой для следующих за танками автомобилей. Танки разбивают любой маршрут.

Подвижные соединения Тухачевского были поражены врождённым пороком: они не были подвижными.

Невозможность использования таких громоздких танковых армад в бою была несомненна, поэтому после создания четырёх корпусов дальнейшее их развёртывание прекратили.

Это ни в коей мере не противоречило принципу массирования танков в бою и операции. Помимо корпусов в Красной Армии было значительное число отдельных танковых бригад. В зависимости от типа состоявших на вооружении танков бригада могла иметь от 148 до 278 танков. И это, видимо, был тот предел, который не следовало переходить.

Танковые бригады были достаточно мощными, но эта мощь не была избыточной, она не шла в ущерб подвижности, не подрывала главных преимуществ подвижных соединений.

Но как же быть, если в данной ситуации для решения конкретной задачи требуется не 150 и не 250 танков, а больше? Никаких проблем. В этом случае надо использовать не одну, а две танковые бригады. Или три.

Лев – страшный хищник. Но стая волков вполне способна выполнить любую «работу», которую делает один лев. Волки загрызут кого угодно. Разница в том, что тяжёлый лев не способен к длительному быстрому бегу. И даже более лёгкая львица способна к стремительному рывку только на достаточно коротком отрезке.

А вот поджарые волки способны преодолевать огромные расстояния. Танковые бригады были способны решать любые задачи как локальной, так и всеобщей войны. Только их надо было использовать в виде волчьей стаи: много поджарых хищников против одного зверя.

И Сунь-Цзы, и Бонапарт, и Гудериан знали, что только движение приносит победу. А мы с вами знаем, что волка ноги кормят.

Дмитрий Григорьевич Павлов, решительно выступивший против корпусов Тухачевского, это тоже понимал.

Впервые в настоящем деле два корпуса, созданных по рецептам «смелого новатора» Тухачевского, были использованы в Польше в сентябре 1939 г.

В Польшу вошли два советских фронта. В составе Белорусского фронта действовал 15-й танковый корпус комдива М. П. Петрова. В составе Украинского фронта – 25-й танковый корпус полковника И. О. Яркина.

Оба корпуса действовали крайне неудовлетворительно. Их движение было медленным, кроме того, командиры корпусов постоянно теряли контроль над своими бригадами и батальонами. Танковые корпуса запрудили дороги, не давая возможности обеспечивающим подразделениям снабжать танки всем необходимым для марша и боя. Танковые корпуса отстали даже от кавалерийских дивизий. Танки разбили маршрут. Автомашины с ГСМ и боеприпасами не могли следовать за танками.

На совещании высшего командного состава в декабре 1940 года Маршал Советского Союза С. М. Будённый рассказывал про действия 15-го танкового корпуса: «Товарищ Павлов правильно предлагает, чтобы дороги были очищены, потому что если пустить эту махину и загромоздить всё войсками, они скоро остановятся и никуда не двинутся… Мне пришлось в Белоруссии (товарищ Ковалёв знает) возить горючее для 15-го танкового корпуса по воздуху. Хорошо, что там драться не с кем было. На дорогах от Новогрудка до Волковыска 75 процентов танков стояло из-за горючего. (…) Товарищ Павлов выдвинул вопрос о наличии 2 – 3 заправок в эшелоне развития успеха. По-моему, надо довести до четырёх… Два боекомплекта мне кажется маловато. Нужно исходить из трёх боевых комплектов. Когда вы выходите из прорыва на простор, то надо не за всеми объектами гнаться и терять время. Вы должны, елико возможно, глубоко проникнуть в тыл с тем, чтобы получить большой простор для манёвра» (Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23 – 31 декабря 1940. М., 1993. С. 273).