Виктор Суворов - Разгром

Генерал армии Гареев, яростный защитник Жукова и Тухачевского, сообщает про 1941 год: «Не были выполнены даже первоочерёдные инженерные работы. Ведь ещё в 1930-е годы те же идеологи выдвинули лозунг, что траншейная система – это пережиток Первой мировой войны. Дескать, для революционного солдата траншеи не нужны» («Красная звезда», 1 декабря 2006 г.).

Досадно, что генерал Гареев не назвал «идеологов» революционно-наступательной стратегии по именам. Какие-то недоумки без имён и званий отказались от траншей, потому-то и случился разгром.

Вот она, тухачевско-жуковско-гареевская школа, во всей красе. Главное для этой учёно-стратегической братии представить всех нас недоумками.

Выходит, что перед войной и в первом её периоде Красная Армия по вине каких-то неизвестных кретинов полностью отказалась от траншей, т.е. всецело отвергла опыт Первой мировой войны. Вывод: о, как глупы эти русские!

Всё тут правильно. Так и было. Но тот же Гареев восхваляет Жукова, который объявил на весь мир, что Красная Армия по вине каких-то анонимных олухов мёртвой хваткой вцепилась в опыт Первой мировой войны и никак от него не хотела отказываться.

А вывод всё тот же: о, как глупы эти русские!

Уже осенью 1914 года перед генералами всех стран встал вопрос: что же делать?

Для того чтобы вывести войну из позиционного тупика, надо было сломать фронт противника и вырваться на оперативный простор.

Но проломить фронт не выходило.

Требовалось выбить вражескую пехоту из траншей. Ради этого приходилось сосредоточивать огромное количество артиллерии на узких участках фронта и долбить траншеи неделями, иногда месяцами. Но и противник не дурак. Если мы долбим его оборону в данном районе, значит, позади этого места он начинает рыть новые окопы и траншеи и заполнять их свежим пушечным мясом. Мы проломили одну линию траншей, вторую, третью, а противник позади захваченных нами позиций успел отрыть ещё десять линий…

Среди немногих исключений – Брусиловский прорыв. Летом 1916 года Юго-Западный фронт под командованием генерала от кавалерии А. А. Брусилова взломал оборону противника на фронте в 550 км на глубину 60 – 150 км.

Брусилов нашёл выход: он ломал австро-венгерский фронт не на одном направлении, а одновременно на четырёх. А на каждом направлении было по 2 – 3 разнесённых в пространстве участка прорыва. Всего таких участков было одиннадцать. Кроме того, ещё шесть ложных. Противник не знал, какой из них главный. Этого, кстати, не знал и сам Брусилов. Его расчёт: все одиннадцать участков – главные! Ломать одновременно везде, и если противник бросит все свои резервы в одно место, Брусилов будет развивать успех в другом. Так и случилось. Фронт Брусилов проломал. И сразу на нескольких участках. Потому противник, дабы избежать окружения, был вынужден отводить свои войска сразу на огромном фронте в полтысячи километров.

Однако возникла другая проблема: в образовавшийся прорыв нужно немедленно вводить огромные массы подвижных войск. Образно выражаясь, Брусилов пробил дырочку во вражеском панцире, теперь в эту дырочку надо воткнуть нечто острое, колющее или режущее, чтобы проткнуть вражьи внутренности. Желательно насквозь. И делать это надо быстро, иначе противник прорыв ликвидирует.

В те времена самостоятельно бой могли вести только пехота и кавалерия. Остальные рода войск поддерживали и обеспечивали их действия. Для ввода в прорыв требовалось много кавалерии. Она могла бы совершить бросок по глубоким тылам Австро-Венгрии и Германии. Но у Брусилова кавалерии было мало. Не его вина. О мощных подвижных соединениях должны были позаботиться более высокие начальники.

Верховное командование не располагало достаточным количеством стратегических резервов на данном направлении, которые можно было бы бросить в сражение и вырваться на оперативный простор. Кроме того, прорыв Юго-Западного фронта не был поддержан другими фронтами.

Исчерпав наступательные возможности, Юго-Западный фронт упёрся в новую цепь укреплённых позиций и был вынужден снова зарыться в землю.

Но даже и без ввода в сражение крупных подвижных масс прорыв Брусилова завершился сокрушительным успехом. Австро-Венгерской империи был нанесён смертельный удар, от которого она так и не смогла оправиться. Да и Германия почувствовала приближение конца. В декабре 1916 года германский кайзер обратился к своим противникам с предложением о прекращении войны и заключении мира.