Ольга Елисеева - Наследники исполина

— Того, кто сумеет все это осуществить.

Де Бомон выдержал паузу.

— Его Величество приказал мне выразить вам свое глубокое удовлетворение… Хотя я считаю, — Помпадур поморщилась, — Что это откровенная фальсификация.

— Как и было приказано, — де Бомон глубоко поклонился. Благодарность короля на хлеб не намажешь, и он ждал продолжения.

Встреча с маркизой произошла в уже знакомой маленькой квартирке над кофейней «Добродетельный Турок». Даже в Версаль его не пустили, а это о чем-нибудь да говорит. Либо шевалье числят тайным агентом и чересчур ценят. Либо… не ценят совсем.

Но тогда маркиза могла бы не приезжать собственной персоной.

— А где же настоящий документ, Шарль? — Мягким грудным голосом спросила она. — Вы утверждаете, что это копия с истинного завещания Петра.

Де Бомон знал правила игры: все всё понимают, но лицо должно быть сохранено.

— Документ хранится в тайной библиотеке императорского дворца, куда я проник с помощью близкой подруги покойной государыни Мавры Шуваловой. Дорогой мне пытался помешать вывезти его один из приближенных императрицы Екатерины некто Потемкин. Пылкий юноша, Бретейль с ним знаком. Он приезжал вместе с означенной дамой просить у нашего посла денег… К несчастью, я его убил. Или сильно ранил. Но и он, — шевалье указал на перетянутое бинтом предплечье, — не остался в долгу.

Еще начиная карьеру резидента, де Бомон понял: ложь должны быть обернута во множество правдивых подробностей. Только тогда ей поверят.

— Хорошо-о, — протянула маркиза. — Положим, это копия. Но она уже на французском языке. Разве Петр Великий писал по-французски? Я хотела бы взглянуть на русский вариант.

И это Шарль предусмотрел. Он порылся в видавшем виды «шуваловском» сундучке с документами и извлек несколько листков на выбор. Любой из них мог оказаться русской копией. Маркиза не знала языка Ломоносова и протопопа Аввакума и осталась довольна. Что за удовольствие обманывать того, кто хочет быть обманутым!

— Итак, этот документ обрисовывает контуры…

— Этот документ дает исчерпывающее представление о внешнеполитических планах русского правительства на несколько ближайших десятилетий. — Перебив Помпадур, шевалье совершил бестактность, но он хотел, чтоб в Версале знали истинную цену его труда.

— Русское правительство не переживет и нескольких ближайших месяцев! — рассмеялась маркиза. — Бретейль опередил вас своим приездом на две недели и такое порассказал…

— Я говорю о том правительстве, которое придет ему на смену. — Шарлем овладело раздражение. — Нашему послу следовало бы как раз задержаться, чтоб первым из иностранных министров признать новую императрицу.

— Это не ему решать, — одернула резидента собеседница. — Права Екатерины на престол более чем спорны, и Франция просто так не может опуститься до признания узурпаторши.

Шевалье посмешили слова «просто так». А не просто так? У всего есть своя цена.

— Впрочем, вас, дорогой Шарль, это уже не должно волновать. Его Величество выражает вам свою благодарность и за блестящие успехи на дипломатическом поприще назначает пожизненную ренту в 1200 ливров ежегодно.

Де Бомон вздрогнул. Таких денег не платили никому. Он не ослышался? Это же пожизненная рента министра. «Я богат. Интересно, за какие заслуги?»

— Вы слышали выражение: молчание золото? — Спросила маркиза. — Этот документ, — ее длинные пальцы нервно постучали по фальсификату шевалье, — Очень важен для французской политики. И ваше молчание об его истинном происхождении будет превращаться в золото.

«Не проще ли меня убить?»

Помпадур легко прочла его мысли.

— Дешевле, но не проще, дорогой Шарль. — Улыбнулась она. — Вы настолько ценный агент, что вас лучше придержать про запас. На случай непредвиденных обстоятельств.

— То есть мои услуги еще могут понадобиться, — удовлетворенно кивнул шевалье. «Боже, на эти деньги я смогу купить целое поместье! А через пару лет титул. Граф де Бомон — не плохо звучит?»

— На эти деньги, — сказала маркиза, — Вы сможете, наконец, начать издание своего шести томного труда по истории права европейских стран. Как я узнала? Помилуйте, Шарль, у меня же везде уши и глаза. Даже в вашей библиотеке. Хотите, я покажу вам каталог старых манускриптов, которые вы собрали: четыре тысячи названий, книги на иврите, арабском, польском… Может быть, хватит им пылиться на чердаке вашей квартирки?

Де Бомон поморщился. Он не терпел, когда рылись в его вещах. Но маркиза права, с каким наслаждением он вернется к научным занятиям!