Федор Шахмагонов - Ликуя и скорбя

Чингисхан ввел неумолимый закон: если один воин из десятки струсит и побежит — подвергается казни вся десятка. Если десятка повернула в страхе спину противнику — казни подвергается вся сотня. Сотня стоит в ответственности перед тысячью, тысяча перед туменом.

Так неужели пахарю, торговому человеку, ремесленнику или плотнику, не обученным действовать в строю, одолеть воинов, что с малых лет ничего не знали, кроме воинской утехи? Допреж всего надо отразить стрелковый удар Орды, залить ее стрелами, прежде чем она зальет стрелами. Русский воин должен быть неуязвимым для ордынских стрел. Для того его надо одеть в броню. Кольчуга тонкого плетения, зерцало, поножи, оплечья и железная маска. Так должен быть облачен каждый воин, и конный и пеший.

Ордынский лук посылает стрелу не так-то далеко, клееный лук русских оружейников бьет дальше, но разница незначительна, не более чем шагов в полсотни. Хорезмийский сложный лук бьет на двести шагов далее, чем русский лук. А вот самострел со стальным луком посылает железный костыль, кованную всю из железа стрелу, вдвое дальше, чем хорезмийский лук. Тяжелая железная стрела пробивает на двести шагов любой доспех, любой щит; на полет стрелы из хорезмийского лука пробивает кольчугу, кожаный доспех, щит, поражает коня. Ордынцы не поднимут луки, а стрелы из самострела уже будут их поражать. Залп в несколько тысяч железных стрел остановит и опрокинет атаку конной лавы в тысячу, в две тысячи всадников.

Тысяча стрелков из самострелов требуют тысячу заряжающих, тысячу щитоносцев. Две тысячи стрелков, поставленных в два ряда, обходятся одним рядом щитоносцев. Щитоносцы вооружены копьями, щитами с тарчами. Когда стрелки отходят сквозь пеший строй, щитоносцы становятся первым рядом пешей «стены». Каждый воин должен знать свое место, уметь сделать самое сложное перестроение, знать все звуковые сигналы к перестроению в бою.

Оружие пешего строя — «стены», основа всего войска — копья, сила его — в дружном действии, в действии всех, как один.

Святослав в пешем строю останавливал лавы печенежской конницы, наступал и гнал в пешем строю конницу хазар.

В летописях не нашлось указания, какими копьями были вооружены пешие Святослава, но еще князь Иван вычитал в древних книгах, что македонцы вооружали пеших сарисами. Сариса — это длинное копье. Копье удлинялось от ряда к ряду пешего войска: первый ряд — короче копье, в задних рядах от ряда к ряду длиннее. Князь Иван оставил выписки из древних книг римского историка Полибия. Полибий рассказывал, что римский полководец Эмилий Павел ужаснулся, увидев македонский строй, наступающий с такими копьями. Византийские императоры заимствовали у македонцев этот вид копий.

Пешая фаланга византийского императора двигалась на Святослава с удлиняющимися к задним рядам копьями. Выставленные таким образом для боя копья создают стальную дугу, совершенно не проницаемую для конницы. На каждого всадника первого ряда приходится до восемнадцати копий. Лошадь невозможно послать на торчащую сталь.

Боброк и московские воеводы испытали, сколь длинным может быть копье, чтобы им мог действовать воин. Оказалось, что длину копья можно довести до восемнадцати локтей. Таким образом, в ударе пешей стены могли участвовать сразу девять рядов.

Размеченное и рассчитанное на пергаменте не так-то было просто перенести в войско.

Москва собрала тысячу стрелков из самострелов. Оружейные братчины Москвы, Владимира, Устюга, Белоозера, Коломны и Новгорода за шесть лет княжения Ивана и семь лет княжения Дмитрия изготовили две с лишним тысячи самострелов со стальным луком. Для тысячи стрелков обучили тысячу заряжающих, обучили пешему и конному бою тысячу щитоносцев. Стрелков собирали со всех городов Владимирского княжения, зазывали новгородских ушкуйников, переманивали дружинников из Смоленска, из Брянска.

Боброк их обучал пешему и конному бою, учил рассыпаться редким строем, собраться плечом к плечу, пускать стрелы залпами, пускать стрелы на скаку, стоя, на ходу. В Устюге во всех кузницах, по всем погостам Белоозерска и Владимира ковали железные стрелы. Дмитрия Монастырева наделили почти княжеской властью, без его ведома никто не смел израсходовать ни куска железа. Стрелки стали в московском войске сокрушительной силой, но до схватки с Ордой еще далеко.

Князь Дмитрий послал Пересвета в Переяславль на Клещином озере готовить переяславский пеший полк. В Коломну уехал Ослябя обучать коломенских горожан и посадских действию в пешем строю, вооруженном длинными копьями. Григорий Капуста собирал в Новгороде и в Пскове воинов для стрелкового полка.