Федор Шахмагонов - Ликуя и скорбя

Андрей шапки не сломал и поклона Суздальцу не отвесил.

— Шлет меня великий князь владимирский и московский...

— Перед ханским ярлыком стоишь! Шапку долой! — крикнул Суздалец.

Московский боярин усмехнулся.

— Я лег бы в прах перед знаком ханской власти! — ответил Андрей.— Да нет того хана, и прах его развеян! Наказали спросить тебя княжичи Дмитрий и Иван: пошто ты, князь суздальский, не по отчине, не по дедине, малолетством их пользуясь, сел на их отчине и дедине?

— Когда вырастут, тогда и спросят!— ответил Суздалец.— Иди, боярин, прочь!

Андрей Кобыла встретил на возвратном пути московский сторожевой полк у стен Троицы. Вел сторожевой полк воевода Александр Иванович. Сказали Андрею, что из Москвы вышел и городовой пеший полк, а замыкают поход коломенские всадники под командованием воеводы Федора Акинфовича. Большой полк ведет Василий Васильевич Вельяминов.

Воевода Александр Иванович выслушал рассказ Андрея Кобылы и обронил:

— Тысяча ордынских сабель... Нехорошо!

— Русская кровь польется, вот что нехорошо!— заметил Сергий.— Послы ханские сегодня уже не послы.

Сергий не о том печаловался, не о том его раздумья. Ведома ему была боярская спесь. Княжичи молоды, власти не имеют, как же ему подвинуть тысяцкого в сторону да прославленных воевод Калиты, чтобы поставить войско под начало Боброка — изгоя, безотчинника, человека для Москвы чужого и неизвестного? Воеводы и тысяцкий за обиду примут, и распадется московское войско.

Дружины суздальского князя Сергий не опасался. Московская дружина и московский городовой полк суз-дальцам не уступят. Опасны ордынские всадники, не преодолен перед ними страх. Вся надежда на новгородцев, на дружину Степана Ляпы, они остановят ордынцев. Да кто же из московских воевод сумеет повести ушкуйников в бой? Степана, ушкуйника, нельзя ставить решителем боя, не примут новгородца московские воины, а московского воеводу не примут ушкуйники. Один исход — ставить воеводой Боброка, хоть он и изгой, но князь из Данилова племени.

Большой московский полк еще только подходил к Троице, а Сергий уже получил известие, что Суздалец с ордынцами и своей княжьей дружиной выступил навстречу и встал под Переяславлем у Клещина озера. Суздалец привел ордынцев, пеших владимирцев и пеших нижегородцев. Московское войско загородило дорогу на Москву.

Собрались воеводы и старшие бояре думать, как биться с Суздальцем, кому вести войско. Старшим в думе московский тысяцкий Василий Вельяминов, рядом — брат его Тимофей Васильевич Вельяминов и сын Иван. Сила у Вельяминовых — что скажут, тому и быть. Сергий не дал вымолвить Вельяминову первого слова. Сказанное слово обратно вернуть трудно. Назовет себя тысяцкий главным воеводой, отстранить тяжко.

— Ведомо ли воеводам и старшим боярам, — начал Сергий,— что Дмитрий суздальский привел ордынцев?

— Хватит Орды бояться!— закричали бояре.

— Ордынцев, что с Суздальцем, или Орды, что под ханами?— спросил строго Сергий. Сам и ответил: — Ордынцев, что с Суздальцем, бояться нечего, а надо суметь их побить, а вот Орды не бояться час не пробил! Верю, что изрубит московское войско ханских послов Уруса, Каирмека и Алатынцыбека! А как будет, ежели за них ордынский хан свое войско двинет? Сейчас ханы бьются меж собой, а тогда найдется хан, что поднимет всю Орду на нас, и смирится в Орде замятия! Есть у нас старший боярин и воевода Василий Вельяминов. Быть ему первым воеводой над московским войском! Кто супротив скажет? Никто. С поклоном нам просить бы боярина Василия взять под свою руку московское войско! Да вот беда! На того, кто поведет войско, на того, кто повергнет Суздальца, кто изрубит ордынских воинов и ханских послов, на того падет гнев всей Орды! А ну как Орда потребует на поток и расправу старшего воеводу? Не может Москва лишиться бояр Вельяминовых! Не стоять Москве без этого родового столпа! Если неразумно мое слово, пусть кто-либо иное скажет.

Высунулся боярин Михаил Александрович.

— Выходит, что нет разницы: кого ни поставь воеводой, и воеводе перед Ордой ответ держать, и боярам, что его поставили!

— Справедливы твои слова, боярин!— отозвался Сергий.— Воеводу ставить князю Дмитрию! Князь отрок, какая вина на малолетке? А воеводой ставить не московского боярина, а чужого изгоя. Прогневается Орда, с чужого и спрос! Наняли мы, дескать, ушкуйников, а они издавна ордынцев бьют.

— Кого?— раздался бас Василия Вельяминова. Сергий окинул бояр суровым взглядом.