Федор Шахмагонов - Ликуя и скорбя

— Почему же Москва? — спросил Сергий.

— Почему не Ростов? Не великий и древний город? — отвечал Даниил.— Ты это хотел спросить, отрок? Спрашивают еще: почему не Суздаль, почему не Владимир, где стол великого княжения? Почему не Новгород, родоначальник всех городов русских? Почему не Псков, что держал оборону нашей земли от неметчины? Почему не Киев, где вокняжился Игорь, сын Рюрика?

Старец продолжал:

— Где обосноваться русскому князю, чтобы взять силу над другими князьями? Суздаль? Суздаль — великий город, издавна за княжение на его столе князья убивали друг друга. Гляди, ордынский соглядатай, в оба за Суздалью! Владимир? Где собиралась гроза против Орды при Андрее Ярославиче? Во Владимире. Орда глаз не спускает с Владимира. Новгород на Ильмень-озере? Он над собой никого не желает, никого не оборонял, новгородцам торговать любо. О Москве кто слыхал в Орде? Малый город, княжеская волость. Из Москвы не зрят угрозы.

Не так-то просто все выглядело, как пояснял старец. Москва была малым городком при князе Даниле, при сыне Александра Невского, получившем в удел малую земельку. Старший сын Данилы, Юрий, перехитрил своих могучих супротивников. Женился на сестре хана Узбека, самого могучего хана из ханов Орды. Руками хана он разделался со своими соперниками, а великого князя тверского Михаила убил в Орде. Его брат, князь Иван Данилович, начинал не на голом месте, отец и старший брат оставили ему Москву сильным городом, успели собрать вокруг городка переселенцев с окраинных земель: и бояр и черных людей. Старое и властное боярство Владимира, стольного города великого княжения, было и неповоротливо и заносчиво. Князю удобнее в новом городе с новыми слугами. Потому великий владимирский князь Иван Данилович обосновался в Москве, а не в стольном городе. Не Москву выбрал митрополит Петр, а избрал князя Ивана Даниловича, ибо никто еще до него из русских князей не успел заслужить полного доверия в Орде. Иван Данилович убедил хана Узбека, что русский баскак, русский сборщик дани, соберет куда больше, чем ордынец, от коего русский люд научился хоронить добро. Собирая дань для Узбека, Иван Данилович не забывал и своей казны.

Почему же митрополит всея Руси перебрался из Киева в Северную Русь? Ордынские ханы нигде не трогали церковь, она была свободна от всех тягот в Орду.

Чингисхан завещал своим потомкам не ограничивать людей в вере, пусть верует каждый, как того хочет. Волен и хан выбрать себе веру, но, выбрав, должен скрывать ее от окружающих, чтобы не дать в Орде перевеса одной вере над другой, ибо только так он видел возможность объединить племена и народы на завоевание всего мира. Своей неограниченной власти Чингисхан видел угрозу только со стороны верующих фанатиков. Узбек-хан нарушил ясу Чингисхана и объявил ислам религией Орды. Казалось, ничто еще не грозило православной церкви. Узбек-хан подтвердил ярлыком все привилегии православию, церковь по-прежнему освобождалась от всех тягот в Орду, но уже хлынули исламские проповедники с Востока и учили ханов, что надо изжить христианство на Руси. Петр был принят ханом Узбеком с ласкою, с почетом, но святитель умел смотреть вперед. Он не видел достойного преемника Узбека в Орде и был уверен, что мусульманские священнослужители начнут гонения на христиан. Настала пора и церкви поднять меч на Орду. Не сразу, тихонько, незримо работать над укреплением одного князя, на превращение князя в царя, способного противостоять Орде. Кого же было избрать мимо Ивана Даниловича, разорившего Тверь, обуздавшего Новгород, отобравшего Коломну у рязанского княжества?

Из монастыря позвали Сергия хоронить родителей. Утром преставился отец, к вечеру, не переживя его и на день, угасла мать. Отпевать родителей приехали старец Даниил и ростовский владыка. Похоронили усопших, помянули их скромными поминками, остался Сергий со старцем и владыкой наедине.

Вот и открылось, на что готовили послушника.

— Как жить мыслишь? — спросил владыка. Сергий опустился на колени перед владыкой, молитвенно сложил руки.

— Благослови, отец, на иноческий путь!

— Наслышан, что грамоту ты разумеешь. Можешь читать старинные книги, научен переписывать, разумеешь по-гречески и латыни...

Однако владыка не спешил с благословением и чего-то не договаривал.

— Раздумчив юноша...— заметил старец Даниил.— Мыслю, что и тяжелый урок может принять!

— Отец твой, юноша, был княжьим мужем,— сказал владыка.— Ему не пришлось обнажить меч на супостата. Л что может значить меч в одной руке? Чтобы повернуть извечного супостата, ордынских грабежников, нужно великое воинство. Воинов вырастить надобно, тогда уж...