Федор Шахмагонов - Твой час настал!

Заруцкий ответил подосланным доброхотам, что пока Ляпунов стоит во главе земского ополчения, сговор с поляками невозможен. Федька Андронов и Михаил Салтыков тут же присоветовали Гонсевскому убрать Ляпунова руками казаков. Они и дьяк Грамотин указали и способ. Польские разъезды не раз перехватывали грамоты Ляпунова в города. Дьяк подделал руку Ляпунова. Оставалось сочинить за него ему во вред. А тут вот она и подсказка. Будто дьявол подстерегал свой час.

Строгости Ляпунова к казачьему разбою вызывали среди казаков ропот. Казаки упрекали Заруцкого, что поддался он Ляпунову и нет казакам житья от земских.

По указу Ляпунова, когда казака ловили на разбое, тут же его ставили на расправу. По суровости времени — казнили. Уже не однажды схватывались земцы с казаками, застигнутыми на разбое.

И вот оно — вылезло. Казаки наехали на Николо-Угрешкий монастырь. Взяли монастырскую казну, ободрали с икон серебро, уволокли утварь и погнали со скотного двора коров. Ватага в двадцать восемь человек. Не успели выйти за монастырскую ограду, прихватила их земская сторожа. Вел ее человек суровый и скорый на расправу с разбоем — Матвей Плещеев. Схатились было казаки со сторожей, да Плещеев водил с собой не менее сотни умелых ратников. Казаков перевязали, награбленное вернули в монастырь. Судили грабителей на месте. В Москву не повели. Оттащили к Москве-реке и утопили. Такую казнь называли «посадить в воду».

В казачьих таборах раздались вопли. Казаки прибежали к Заруцкому и требовали, чтобы он выдал Ляпунова на суд казачьего круга. Грозились убить Ляпунова без суда.

Гонсевский тут же узнал от лазутчиков о раздоре между земцами и казаками.Федька Андронов и Михаил Салтыков получили от него указание действовать. Грамотин сочинил от имени Ляпунова грамоту к земским людям, в которой казаки назывались лютыми врагами земства и предписывалось их «сажать в воду». Заканчивалась грамота словами: «когда Бог даст, Московское государство успокоится, тогда мы истребим этих злых людей».

В плену у Гонсевского находился казак из табора атамана Заварзина. Заварзин уже не раз просил отпустить этого казака в обмен на пленных поляков. Казака доставили к Гонсевскому.

— Иди к своему атаману, — сказал Гонсевский. — Скажи всем казакам, что мы казакам друзья. А враг у нас один — московские дворяне и земские воеводы. Передашь атаману грамоту в которой Ляпунов сказывает, как он собирается обойтись с казаками.

Заварзин, получив из рук своего казака грамоту, пересланную Гонсевским, призвал попа расстригу. Поп читал вслух при казаках. Заварзин потирал руки, хватался за саблю.

— Теперь мы его, бляжьего сына достанем! Ныне Ляпунов не отвертится. Будет ему ведомо, как казаков в воду сажать! Мартыныч, наш атаман, из-за Маринки ему спускает, а нам, что Маринка, что ее сын без нужды! Мы и без них с Москвой управимся!

Понесли письмо к Заруцкому.

— Узнать бы, — сказал он, — чьей рукой писано?

Сличили грамотку с грамотами, которые писал своей рукой Ляпунов. Сходилось. Порешили созвать казачий круг и пригласить на круг Ляпунова держать ответ.

25-го июля собрался казачий круг. Заруцкий уехал с Трубецким будто бы по ратной нужде. Верховодили атаманы Заварзин и Карамышев. Зачитали письмо. Разнесся тысячеголосый крик:

— Призвать Ляпунова!

— Смерть изменнику!

Гремели выстрелы, сверкали сабли.

Послали за Ляпуновым. Ляпунов идти в круг отказался. Земские воеводы скликали к шатру Ляпунова ратников.

Из Кремля, с колокольни Ивана Великого, Гонсевский наблюдал за казаками в зрительную трубу. У Яузских ворот нарастало столкновение земцев с казаками. Давно накапливалась взаимная вражда, настал час ей выплеснуться. На радость полякам вот-вот между казаками и ополчением могло развернуться сражение.

Ляпунов увидел, что предотвратить кровопролитие и спасти ополчение можно только явившись в казачий круг. От казаков пришли новые посланцы во главе с дворянином Сильвестром Толстым. Он поклялся, что соблюдет Ляпунова. Ляпунов пошел успокоить казаков.

Завидев Ляпунова круг взревел. Карамышев вскочил на телегу и кричал:

— Мы собрались узнать правду и судить! Убить то, вовсе, полдела!

Выхватил из-за пазухи грамоту и сделал знак рукой, чтобы Ляпунов поднялся на телегу.

— Вот, твоя грамота по городам. А сказано в ней, чтобы по твоему повелению избивали везде казаков!

Ляпунов протянул руку за грамотой. Карамышев отвел его руку. Грамоту поднес к глазам Ляпунова.