Иосиф Лаврецкий: Эрнесто Че Гевара

Вы уж, наверное, догадались, что у моего деда Хуана Антонио и у моей бабки Консепсион родился сын. Да, это было именно так. Он родился в Соединенных Штатах, и его нарекли Роберто. Это был мой отец. Как и моя мать, он был, таким образом, урожденным гражданином Соединенных Штатов Америки. Вот какие сюрпризы преподносит нам иногда история! Но для того чтобы появился на свет я, мой отец Роберто Гевара, сын Хуана Антонио и Консепсион де Кастро, должен был жениться на моей матери, Анне Линч, дочери Франсиско Линча и Элоисы Ортис. И это произошло 26 лет спустя при следующих обстоятельствах.

У нас в Аргентине есть такая пословица: «Каждой свинье приходит свой смертный час». Пробил такой час и для Росаса. В 1852 году против него восстал губернатор провинции Энтре-Риос генерал Хусто Хосе де Уркиса. К нему присоединились все противники тирана, весь народ. Росас был свергнут, над Аргентиной вновь повеял ветер свободы. Когда эти добрые вести пришли в Сан-Франциско, Калифорнию, то ничто не могло удержать моего дедушку и его брата от немедленного возвращения домой. Он, как истый испанский гидальго, понимал, что первый долг мужчины — служить своей родине.

На сборы ушли считанные дни. Корабль быстро до ставил их из Сан-Франциско в Вальпараисо, откуда, преодолев Анды, они прибыли в родную Мендосу. Разумеется, новое правительство немедленно возвратило братьям Гевара отобранные тираном Росасом земли. Наконец их жизнь снова вернулась в ее обычное русло.

Вы спросите: что же произошло с Франсиско Линчем, хозяином салуна «Прелести Калифорнии»? Сейчас скажу. Линч задержался на чужбине еще на целую четверть века. Причины? Кто в них разберется теперь. Возможно, ему было жаль покидать свой салун, возможно, что его удерживало многочисленное семейство. Ведь донья Элоиса, его жена, родила ему не более не менее как семнадцать детей. Но Калифорния есть Калифорния, а родина есть родина. И хотя все семнадцать детей дона Франсиско Линча родились в Соединенных Штатах, бывшего лейтенанта аргентинской армии в конце концов неудержимо повлекло обратно, в родные пампасы. В семидесятых годах он продал салун и со всем своим кланом вернулся на землю предков, в Мендосу, где вновь поселился в родовой гасиенде по соседству с друзьями, братьями Гевара.

Легко представить себе, с какой радостью встретили мои деды возвращение Линчей. Моему отцу Роберто исполнилось тогда двадцать шесть лет, а старшей дочери Линчей Анне — на год больше, и она еще не была замужем. Казалось, оба жили в ожидании этой встречи. Они поженились, и у них было одиннадцать детей. Шестым родился ваш покорный слуга — Эрнесто Гевара Линч.

Мой отец, Роберто Гевара, был по образованию землемер. Он занимал довольно видный пост в правительстве — был начальником Государственной комиссии по уточнению границ с Чили, Боливией, Парагваем и Уругваем. Он все время находился в разъездах, вел переговоры с нашими соседями. Можно сказать, что нынешние границы Аргентины были установлены при его непосредственном участии.

Теперь, молодой человек, разрешите сказать несколько слов о себе. Я учился на архитектурном факультете Национального университета в Буэнос-Айресе, но с перерывами — приходилось работать. От былых гасиенд моего дедушки мне остались одни воспоминания. У него, кроме моего отца, было еще много детей, а у моих родителей, как я уже сказал, их было одиннадцать. Это объяснит вам, почему мы жили не на ренту. И это хорошо, ибо никто из нас не стал паразитом.

Скажите, дон Эрнесто, знаменитый аргентинский писатель Бенито Линч, автор книги «Стервятники «Флориды», к слову сказать, переведенной на русский язык [3] Бенито Линч (1885–1951), его книга «Стервятники «Флориды» вышла в русском переводе в издательстве «Художественная литература». М., 1963. , ваш родственник?

Бенито — внук дона Франсиско Линча, приходится мне двоюродным братом. Вообще, у меня родственников бесчисленное множество, и всякие: богатые, среднего достатка, умные, глупые, известные и безвестные, революционеры и реакционеры. Один из моих двоюродных братьев, адмирал Линч, был послом Аргентины на Кубе незадолго до того, как туда прибыл мой сын. Среди Линчей есть даже немецкая ветвь. Одна из моих тетушек — дочерей дона Франсиско — вышла замуж за своего преподавателя музыки — немца и тем самым «подпортила» нашу родословную. Отпрыски этого брака стали последователями параноика Гитлера. А я всю жизнь был самым решительным врагом нацизма и фашизма. Эти взгляды разделяли моя жена и все мои дети. Еще в тридцатые годы наша семья принимала участие в аргентинском движении против фашизма и антисемитизма, в движении помощи республиканской Испании, а в период второй мировой войны — в движении солидарности с союзниками, в частности с деголлевской «Свободной Францией», к которой мы испытывали тогда особую симпатию.