Николай Задорнов - Война за океан. Том второй

Муравьев сказал, что и англичан можно разбить!

– И мы можем помочь Китаю и подавить мятеж, который поднят, и отразить нападение англичан. Мы соседи, и в такой помощи нет ничего плохого.

– Нет, мы в этом не нуждаемся, – ответил гордо амбань, но в душе предложение ему понравилось. Он подумал, что как бы было хорошо, если бы русские действительно разбили англичан, если бы всю эту их силу, плывущую мимо Айгуна, обрушить на англичан.

– Я понимаю, что вы сами тоже сильны, – сказал Муравьев, – но от помощи русского великого государя я бы, не советовал отказываться.

– Граничить с областями, которыми управляет такой знатный, образованный и приятный человек, – истинное счастье! – не остался в долгу амбань.

– И я хотел бы вот так запросто и откровенно встречаться и говорить с вами всегда. Был бы счастлив дружить с вами, – ответил Муравьев. Он сказал, что русские всегда считали реку Амур своей, что тут были русские города и никогда русские не откажутся от своего права тут плавать.

– Да… – Амбань несколько смутился. Он и сам это знал. Все ждали, что русские рано или поздно придут сюда.

– Но все же вам следует поспешить и скорее идти. Это лучше и для меня и для вас. Вам тоже не надо задерживаться. Англичане могут напасть на устье реки. Если вы говорите, что у вас на море четыре больших корабля, то вы врага легко отобьете.

Муравьев предложил амбаню покататься на пароходе. Старик несколько смутился, но тотчас же живо овладел собой. Он поблагодарил и отказался.

– Напрасно! – сказал Муравьев. – Ведь недалеко то время, когда всюду вместо парусных судов будут паровые. Пора и Китаю заводить такие суда. Тут нет ничего сверхъестественного. Работает машина.

Пригласили инженеров, и амбаню вкратце объяснили устройство парохода.

– Так едем вместе? – сказал Муравьев, видя, что тот все, кажется, понимает.

– Нет, нельзя!

– Но почему? Ведь это надо знать.

Амбань долго отнекивался и наконец признался, что он должен был бы попросить об этом в Пекине позволения, а там никогда этого не разрешат, так как на это есть причины очень глубокие.

– Да, у нас много недостатков, – сказал старик.

– Но ведь причины эти вы знаете? Их две. Одна – внутренняя, вызвавшая смуты. Другая – иностранцы.

– Да…

Амбаню были преподнесены подарки.

Генералы еще некоторое время угощали друг друга и разговаривали.

Наконец Муравьев стал прощаться.

– А пока мы поможем вам тем, что отразим нападение наших общих врагов, – сказал он.

– Это хорошо, что против англичан идет такая сила, – ответил амбань. – Проведите ее скорей!

На прощание Муравьев снова твердо и торжественно объявил амбаню при свитах, что плавание по этой реке русские считают своим правом, и снова упомянул о вечной дружбе.

Муравьев обнял амбаня, добавил, что ему жаль расставаться, пожелал счастья и посоветовал передать в Пекине все, о чем шел разговор.

– Вы знаменитый генерал, и в вашу честь я прикажу произвести салюты из пушек.

– Вы великий человек, – кланяясь, ответил амбань, – и я желаю вам поразить наших общих врагов. Только прошу вас не салютовать.

Амбаню подали паланкин. Поезд его отправился в крепость. Заиграли горны. Губернатор взошел на палубный катер и торжественно махнул рукой. Грянул хор трубачей. Загудел пароход. Гребная флотилия с артиллерией наготове прошла мимо пристани. Но вскоре все суда снова стали.

…Амбань возвратился в крепость. Тут все было по-старому. Ветхие глиняные стены, крыши, крытые черепицей, с головами драконов и животных на коньках. Те же столбы с цветными флагами. Амбань глубоко задумался.

– Русская флотилия осталась на ночлег и утром уйдет, – доложили ему.

Пора было подумать и о своих делах. Амбань приказал схватить тех, кто помогал русским, наказать строго. Хотя бы одного-двух. Головы выставить на базаре. Дать знать всюду, что тех, кто торгует с русскими или помогает им, ждет казнь. И долго еще отдавал амбань грозные приказания.

На другой день вдруг загрохотали артиллерийские выстрелы. Громадная толпа безмолвных зрителей стояла на берегу. Из крепости прискакали чиновники и на лодке быстро поехали с просьбой больше не салютовать. Русская флотилия уходила.

Амбань думал о том, какие меры надо принять, чтобы население не сдружилось с русскими и чтобы в Пекине знали, как он старается, чтобы не подумали, что он сам симпатизирует русским, и не лишили бы его чина и дворянства и не срубили бы ему самому голову.