Иван Головченко: Месть врага

Расценив последние мои слова как приказание ехать быстрее, шофер повел машину на предельной скорости.

Подпрыгивая на рытвинах и ухабах, она кряхтела и стонала, а вместе с нею кряхтели и мы, но, к счастью, лесная дорога вскоре окончилась, мы выехали на хорошо укатанное широкое шоссе.

Начальник местного отдела госбезопасности, майор Костенко, был заметно встревожен нашим сообщением.

— Боюсь, что это были не браконьеры или порубщики, — задумчиво сказал он. — Дело в том, что в последнее время здесь начали твориться довольно странные вещи: в одном из колхозов почти полностью сгорело заготовленное на зиму сено, в другом начался падеж на свиноферме, в третьем — в амбаре оказалась проломленной черепица крыши, и во время дождя залило семена льна. Все эти разрозненные на первый взгляд факты словно бы связаны одной общей нитью: ЧП произошли на решающих участках. Вот почему я но склонен рассматривать каждый отдельный случай как происшествие, вызванное простым недосмотром.

— А что же дали следственные материалы? — спросил я.

— К сожалению, следствие еще не закончено. Предварительные данные уже сейчас дают основания предполагать умышленную диверсию. Эти два неизвестных, которых вы встретили, подозрительны. Кстати, есть еще один сигнал: вчера мне позвонил председатель одного из наших лучших колхозов и просил приехать для проверки каких-то важных, как он сказал, обстоятельств.

— Это один из пострадавших колхозов? — заинтересовался Савин.

— Нет, в Боровом пока все спокойно. Но Неврода — мужик толковый, зря не стал бы звонить. Да и опыт у него имеется. Всю войну находился в партизанском отряде, а когда очистили эти края от оккупантов, участвовал в истреблении оставшихся после гитлеровцев банд.

Костенко вызвал своего заместителя и распорядился хорошенько прочесать лес в указанном нами районе. Затем мы занялись обсуждением ряда служебных вопросов, ради которых приехали. Однако нашу беседу в самом начале прервал телефонный звонок.

Майор снял трубку, и лицо его вдруг побледнело:

— Что… что?! — вскрикнул он взволнованно… — При каких обстоятельствах?… Так, понятно! Сейчас же выезжаю.

Он осторожно положил трубку на рычаг и обернулся к нам:

— Звонили из Борового. Ночью убит председатель колхоза Неврода. Убийцы скрылись…

Минут через десять мы снова мчались по тряской лесной дороге, но уже в другом направлении.

В пути Костенко коротко рассказал нам все, что знал о Невроде.

— В прошлом бедняк, Неврода был организатором колхоза. Долгие годы — в нем председателем. Среди односельчан да и во всем районе пользовался большим авторитетом. Прекрасный хозяин, сумевший правильно определить направление в развитии колхоза. Тут всё пески, и зерновые давали низкий урожай. Зато лен родил хорошо. Неврода и занялся выращиванием льна. Хорошо поставлено в колхозе животноводство и огородничество. Все это дает возможность высоко оплачивать трудодень и позволяет делать значительные капиталовложения в строительство. Вы и сами увидите, что колхоз зажиточный. А ведь раньше здесь народ перебивался только картошкой да яблоками! Жгли лучину! Теперь даже не верится, когда увидишь вечером ярко освещенное электричеством село… Да, многое сделал для своего села Неврода. Хороший, настоящий был человек!

Минут через сорок, миновав небольшое лесное озеро, мы выехали на обсаженную вербами плотину, примыкавшую к главной сельской улице.

С первого взгляда на эту улицу можно было понять, что здесь произошло какое-то необычное событие.

Возле хат молчаливыми группами толпились колхозники — на лицах тревога, растерянность, горькая печаль.

Изуродованное тело Невроды лежало на подостланной ряднине в сенях, где он и был убит. Над убитым склонилась женщина в белом халате. Отрекомендовавшись врачом судебно-медицинской экспертизы, она коротко сообщила нам о предварительных данных осмотра тела погибшего:

— Восемь ножевых ранений, два из них тяжелые — в голову и область сердца. Они-то и послужили причиной смерти. Остальные ранения были нанесены, по-видимому, «для верности», когда Неврода уже упал. Об этом свидетельствовал характер ран: очевидно, орудие убийства — нож — был направлен сверху вниз.

В горнице нас встретила жена Невроды. Ее покрасневшие от слез глаза горели лихорадочным блеском. Нетрудно было понять, что женщина мобилизовала все свои душевные силы, чтобы сохранить спокойствие в эти трагические минуты.