Милий Езерский - Сила земли

— Ничего, Тит, справлюсь. Ты привык к военной службе, а я только начинаю. Да и учиться уже недолго — скоро будет присяга.

Тиберий отошёл и не спускал глаз с воина, который, в стороне от центурии, приближался, прикрываясь щитом, к изображению неприятельского воина и наносил ему удары мечом по всем правилам фехтовального искусства, а потом принялся метать дротики и камни из пращи.

— Это наш Сервий, — улыбнулся Тит. — Мы пришли вместе с ним из деревни, и тоска по девушке, кажется, покинула его… Взгляни, господин, как он меток: ни один дротик не миновал цели!

— Да, это будет хороший легионер, — согласился Тиберий. — Меткость его изумительна.

В торжественный день присяги военный трибун Лелий громко произнёс наизусть перед выстроенным легионом формулу присяги. Легионеры повторяли: «Также и я». Это была клятва верности и послушания полководцу. Затем военный трибун, приказав занести имена молодых воинов в список легиона, заставил их поклясться, что они явятся на другой день утром на Марсово поле.

Тиберий принадлежал к знатному плебейскому роду Семпрониев. Отец его Семпроний Гракх прославился тем, что устраивал блестящие игры для народа; он воевал в Иберии и там заключил с племенами, враждовавшими с Римом, выгодный для обеих сторон договор. Вернувшись в Рим, он отпраздновал блестящий триумф, был избран консулом.

Глубокая любовь к родине и борьба против нобилей, испорченные нравы которых вызывали омерзение честных людей, привлекли на сторону Тиберия Семпрония лучших мужей республики. Историк Полибий горячо почитал его за приверженность к народу. Даже сварливый Катон Цензор должен был преклониться перед честностью и любовью к отечеству Семпрония Гракха.

Женившись на Корнелии, младшей, двадцатилетней дочери Сципиона Африканского [12] Сципио́н Африканский (235–183 гг. до н. э.) — знаменитый римский полководец. , и получив в приданое пятьдесят талантов [13] Тала́нт — греческая денежная единица. Стоимость таланта была различна; в среднем талант равнялся 1500 рублей золотом. , Тиберий Семпроний вскоре отправился в поход в Азию. Там он получил известие от Корнелии о рождении первенца, который был назван Тиберием.

Корнелия сама воспитывала сына, наблюдала за его играми. Ни один из родственников и друзей отца не вмешивался в воспитание мальчика. А между тем в доме Гракхов бывало много образованных людей. Особенно запомнился Тиберию Катон Цензор, крепкий, бодрый, приземистый старик, о котором говорили, что он в короткое время изучил греческий язык якобы для того, «чтобы не отставать от образованного общества», а на самом деле потому, что греческий язык был необходим для его литературных работ.

После смерти отца в доме Гракхов был постоянный траур. За пять лет из двенадцати детей умерли все, кроме двух мальчиков — Тиберия и Гая, и девочки Семпронии. Однако несчастья, сыпавшиеся на Корнелию, не сломили её.

Она любила детей глубокой материнской любовью. На сыновей возлагала она огромные надежды. «Они — моё украшение», — говаривала она друзьям, и в её взгляде сверкала гордость.

Сыновья получили блестящее образование. Их заставляли учить наизусть законы «Двенадцати таблиц» [14] Законы «Двенадцати таблиц», или первые писаные законы, созданные в 451 году до н. э. особой комиссией децимвиров, то есть Десяти избранных мужей. Законы не облегчили положения плебеев, но отчасти устранили злоупотребления со стороны патрициев. , читать «Одиссею», переведённую на родной язык первым римским поэтом Ливием Андроником [15] Ли́вий Андро́ник — родился около 289 года, умер в конце III столетия до н. э. , а для того, чтобы сыновья овладели греческим языком, в дом были приняты изгнанники Диофан из Митилены и Гай Блоссий из Кум; Диофан был красноречивым оратором, преподавал риторику, Блоссий — философию и историю. Корнелия беседовала с сыновьями по-латыни, а не по-гречески. «Родной язык надо знать лучше чужого, — говорила она, — ибо мы римляне, а вам надо трудиться на благо отечества». Она любила вести разговор о счастье, славе и почёте, о великой деятельности отца своего Сципиона Африканского: «Ваш дед знаменит геройскими подвигами перед отечеством; он был дорог гражданам как гражданин и воинам как полководец. Он заслужил бессмертную славу». И, помолчав, замечала: «Семья Гракхов тоже знаменита славными деяниями… Вы не раз видели восковые маски предков, выставленные в атриуме [16] А́триум — главная комната в римском доме, в которой находились изображения предков. Она служила для приёма гостей, посетителей и клиентов; по обеим сторонам атриума были расположены жилые и служебные комнаты. , и, конечно, знаете восковую маску незабвенного вашего отца». Грусть слышалась в её словах. Впечатлительный Тиберий вспоминал мужественное лицо отца и, вытирая украдкой слёзы, опускал голову. Корнелия делала вид, что не замечает волнения сына, и продолжала: «Дети наследуют от предков и отцов добродетель и доблесть. И вы, сыновья, должны стать великими героями. Первым, конечно, ты, Тиберий, впишешь славное имя Гракхов в историю Рима… А потом наступит и твоё время, дитя», — гладила она растрёпанные волосы маленького Гая, который больше оглядывался по сторонам, чем слушал мать, придумывая, как бы убежать от неё. И Корнелия, чувствуя, что речи её не доходят ещё до сердца Гая, отпускала его.