Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

– Но это же – трофеи стихии, а не военная добыча! – возмутился Адербал. – За это войну не объявляют!

– Они так не считают …

– Чего же они требуют?

– Завтра назначено заседание Совета. На нем римляне и сообщат, чего они желают.

– И кто эти послы?

– Легаты и трибуны Сципиона – Тиберий Фонтей, Луций Бебий и Луций Фабий.

– Тиберий Фонтей?!.. – воскликнул Мисдес, вспомнивший, что этим именем представился римский посланник, прибывший в лагерь Гасдрубала Гискона. – Ты не ошибся отец, это точно Тиберий Фонтей?

– Нет, мой сын, не ошибся. Ты же знаешь: я стар, но обладаю отменной памятью.

«Мой злейший враг в моем городе! – Мозг Мисдеса взрывался от желания мести. – Он не должен добраться живым до лагеря! Но как это сделать?»

Неожиданно выход ему подсказал отец:

– Сред наших сторонников бытует мнение, что приезд послов – прекрасный повод покончить с этим позорным перемирием. Непобедимый Ганнибал прибыл на родную землю. Настало время вышвырнуть римлян из Африки.

Возвращавшаяся из Карфагена римская квинкверема с послами на борту медленно огибала мыс.

До лагеря Сципиона было уже недалеко. Три пунийских корабля, охраняющие посланников, повернулись назад, взяв курс домой.

Тиберий Фонтей и Луций Фабий стояли на палубе, наблюдая, как сотни весел врезаются в водную гладь, поднимая облака брызг, вызванных усилием плоти галерных рабов: ветер стих, и теперь корабль двигался только благодаря их каторжному труду. Но это нисколько не заботило римских офицеров: они были детьми своего времени и в рабах видели лишь животных, чья участь – существовать и умирать во блага великого Рима. Их тревожило другое: пунийцы встретили посольство очень враждебно. Перемирию, похоже, наступил конец.

– Вероломные шакалы! – возмущенно говорил Луций Фабий. – Помнишь, как они умоляли Сципиона о мире, когда он двинулся на Карфаген?

– Я был уверен, что так и будет. – Фонтей был безразличен, в отличие от своего молодого коллеги. – Слишком долго идет эта война. Мы ненавидим друг друга сверх меры.

– Зачем же тогда они просили мира?

– Ты еще молод, Луций Фабий, и не уяснил, что поход Сципиона на Карфаген – блеф чистой воды. Мы не в состоянии с нашими силами в Африке взять сейчас этот огромный и неприступный город. Если бы Сципион сам не имел нужды в этом перемирии, он никогда бы не заключил его.

– Так чего же мы ждали?

– Чего мы ждали – уже дождались: Ганнибал и Магон покинули Италию, наконец-то дав нашей истерзанной войной земле вздохнуть свободно. Пусть пунийцы прочувствуют на своей шкуре, что такое бесконечная война на собственной территории.

– Но нам придется сражаться с Ганнибалом. А здесь он будет в два раза сильнее, чем в Бруттии, – усомнился Фабий.

– Придется – значит, будем сражаться! Мы – солдаты, и наш долг – погибнуть, если это нужно Риму. Наша армия может быть разбита, но даже после этого Ганнибал вряд ли уже вернется в Италию.

– Значит, мы в любом случае выиграли эту войну?

– На земле Италии – да! – твердо сказал Фонтей.

Они замолчали, продолжая наблюдать за гребцами.

«Как там Тиберий Младший? – думал Фонтей. – Это первый в его жизни поход и первые лагерные будни».

За семь лет он привык к сыну Аристоники, и уже редко вспоминал свое родное дитя, так безвременно покинувшее этот мир. Тиберий стал почти взрослым и в свои семнадцать лет выглядел намного старше. Его бесконечные упражнения со сверстниками на Марсовом поле, постоянные домашние занятия с рабом, лакедемонянином Агамедом, преподавшим Фонтею Младшему воинскую науку древней Спарты, сделали из него настоящего бойца, которому необходимо попробовать вражеской крови, чтобы стать бесстрашным воином. Три месяца назад он прибыл в лагерь Сципиона вместе с подкреплением, отправленным Сенатом, и занял свое место среди знатных всадников третьей турмы проконсульского легиона. Из его слов Фонтей узнал, что юноша в разговоре с матерью настоял на отправке его в армию, но Аристоника согласилась лишь с тем условием, что он будем служить под надзором отца. Поэтому вместо Галлии Тиберий Фонтей оказался в Африке.

Легат не знал, что его жена наивно полагала, будто война окончилась, так как всему Риму было известно о прибытии посольства Карфагена с просьбой о мире. Но последние события показали, что она заблуждалась; ожидается новая битва, аналогов которой, возможно, еще не было на этой войне. А пока Фонтей Младший усиленно тренировался в лагере.