Виктор Островский - Моссад - путем обмана (разоблачения израильского разведчика)

Это было в июне 1984 года.

Много времени нашей учебы занимало установление отношений с непричастными, совсем посторонними людьми. Стоит увидеть потенциального рекрута, как говоришь сам себе: «Мне нужно подойти к нему и договориться о встрече. Он может быть полезен». Так возникало неожиданное чувство уверенности в себе. Внезапно каждого прохожего на улице начинаешь рассматривать как инструмент. Думаешь, да, этого я смог бы включить. Мы вдруг привыкли в основном лгать, говорить правду — дело десятое. И в отношении ко всем значение имел лишь такой подход: «Да, это хорошее вспомогательное средство. Как бы его „завести“? И как я смог бы использовать его для себя, я имею в виду, для моей страны».

Я всегда знал, что на самом деле находится на холме. Мы все это знали. Иногда это действительно летняя резиденция премьер-министра, иногда ее используют для пребывания государственных гостей. Голда Меир пользовалась ею часто в этих целях. Но мы знали, что там помимо этого. Каждый выросший в Израиле рано или поздно услышит об этом — что она относится к Моссад.

Израиль — нация солдат, это значит, что прямое столкновение с врагом рассматривается как самое почетное задание. Потому Моссад стал наивысшим символом израильского статуса. И теперь я стал его частью. Это придавало мне чувство силы и власти, которое трудно описать. Это стоило того, чтобы выдержать все, все, через что я прошел, чтобы попасть туда. Я знаю, что в Израиле очень мало людей, которые не хотели бы оказаться на моем месте.

Кадетам все время вбивали в голову, что они должны быть гибкими, уметь приспосабливаться и использовать все свои способности. Все, что мы когда-то сделали, может пригодиться; потому нам нужно изучать все и как можно больше. Мишель М. и Хайм М., оба члены моей маленькой прочной компании, попали на курс с черного хода. Оба любили поболтать. Они знали почти всех преподавателей и любили постоянно расписывать нам, как они однажды станут с легкостью вербовать генералов и других высокопоставленных персон. На курсе я знал английский лучше всех, за исключением Джерри С… и я был лучший по оперативному мышлению, т. е. по умению анализировать обстановку и предугадывать возможные проблемы.

Так как Хайм и Мишель были для меня людьми, лучше знавшими окружающий мир, я относился к ним с уважением, и они взяли меня под свое крылышко. Мы жили недалеко друг от друга и ездили обычно в Академию и домой вместе, обычно с вечерними посиделками в кафе «Капульски», за кофе, пирожными и разговорами. Кстати, только там я ел самый вкусный в моей жизни Шварцвальдский вишневый торт.

Мы стали действительно близкими друзьями. Мы вместе рассуждали, строили планы, нападали на предполагаемых противников. Мы всегда старались на тренировках вместе решать задания, потому что могли положиться друг на друга — или, по крайней мере, думали так. И никто нам в этом не препятствовал.

Орен Рифф, наш старший инструктор, работавший раньше для «Тевель», всегда уделял большое внимание теме официальной связи (Liaison). Изо всей собираемой информации 60–65 % получают из средств массовой информации — радио, газет, телевидения, около 25 % — с помощью спутников, контроля над телефонными переговорами и радиоэлектронного перехвата, 5–10 % — через офицеров связи (Liaison) и только от 2 до 4 % от «Humant», т. е. от собственно агентов, а также через прямое получение сведений для отдела «Цомет» (позднее переименован в «Мелуха»). Но этот маленький процент самый важный из всей получаемой информации.

Занятия во второй части курса включали двухчасовый научный доклад Зейва Алана, знаменитого офицера связи Моссад при ЦРУ. Он рассказывал о Соединенных Штатах и о Латинской Америке. Алан объяснил, что, имея дело с офицером связи иностранной разведслужбы, он рассматривает его как звено цепи, и его самого рассматривают как звено цепи и источник. Ты передаешь ему информацию, а он тебе. Ты только соединяющее звено. Но так как вы оба люди, все должно быть в ажуре.

По этой причине люди Liaison, если необходимо, меняются. Если ты в хорошем контакте со своим партнером, то есть шанс установить личные отношения с другой стороной. Если отношения развиваются хорошо, то у твоего контакта возникает к тебе чувство симпатии. Он понимает опасности, которым подвергается твоя страна. Цель состоит в том, чтобы поднять чисто разведывательную активность на такой личный уровень, как будто имеешь дело с настоящим другом. Но при этом никогда нельзя упускать из виду, что он и тогда остается честью большой организации. И он знает намного больше, чем имеет право тебе рассказать.