Григол Абашидзе - Цотнэ, или падение и возвышение грузин

Подвиг Цотнэ Дадиани и весь рассказ о Кохтиставских заговорщиках изложен в «Картлис цховреба» настолько кратко, что я не смог преодолеть соблазна и весь этот эпизод предпослал предлагаемой читателю книге в качестве эпиграфа.

Смелая попытка грузин отложиться от могущественной и бескрайней монгольской империи имела, конечно, в те времена большой отклик, но письменных документов об этом сохранилось ничтожно мало.

Есть одно свидетельство, одно место в воспоминаниях итальянского миссионера при Кара-Корумском дворе по имени Плано Карпини, между прочим, друга юности святого Франциска Ассизского, да ещё один смутный отклик сохранился в армянских летописях. И это всё.

Этой красивейшей и благороднейшей страницы грузинской истории никто больше не подтверждает, но никто и не отрицает.

При чтении этого пленительного рассказа из «Картлис цховреба» невольно возникает у писателя желание передать его более широко и подробно, в образах и деталях.

Это желание давно уж овладело и мной. Но почувствовав себя готовым к изложению жизни и подвига Цотнэ, я всё же решил ограничить свою задачу и хочу показать героя в минуты самых решительных испытаний его благородства, патриотизма. Этим решением обусловлено то, что основное место в моём рассказе отведено детству и отрочеству Цотнэ, а также той социальной среде, которая сформировала его характер и подготовила будущего героя к самому значительному поступку в его жизни.

Впрочем, такой подход к фактам обусловлен и тем, что в годы возмужания и зрелости Цотнэ жил и общался с людьми, о которых рассказано в моих романах «Лашарела» и «Долгая ночь». «Цотнэ» есть продолжение этих двух романов, то есть последняя часть трилогии «Грузинская хроника тринадцатого века», поэтому я ограничился кратким, к тому же ретроспективным изложением событий, происшедших в юные и зрелые годы героя.

Раздумья над судьбой и подвигом Цотнэ, естественно, заставляли искать причины неудачи Кохтиставского заговора, наталкивали на поиски изменника. Но дело затрудняется тем, что упоминаемые летописцем заговорщики и после Кохтиставского эпизода продолжают действовать на страницах летописи, и летописец Жамтаагмцерели даже намёком не пытается возбудить подозрение к кому-либо из них. Всё же, чтобы сделать их жизнь объектом более глубокого и пристрастного наблюдения, я выделил некоторых из них и посвятил им особую новеллу или художественно-исторический очерк-эссе.

У этой книги нет претензий восполнить все пробелы в жизни Цотнэ и в его подвиге, конспективно изложенном безымянным летописцем, условно именуемым некоторыми нашими историками, как «Жамтаагмцерели». Книга не ставит себе целью показать «как всё это было в действительности». Наша задача, как это было отмечено выше, более ограничена. И если эта книга отвечает поставленной задаче, то это будет достаточным оправданием моего труда.

«И собрались в эти смутные дни все правители Грузии в Кохтастави. Пришли с запада и востока, херетцы и кахетцы, месхи и торийцы — Эгарслан, Цотнэ Дадиани, Варам Гагели, Куаркуаре, Шота Купри, Торгваи, Торели-Гамрекели, Саргис Тмо- гвелй, и все говорили: «Что предпринять?»

«Не осталось царя из грузинского рода, чтобы руководил нами и бороться бы нам с монголами. А мы отступились друг от друга и не в силах противостоять монголам. И они притесняют нас зло и гонят нас воевать Аламут. Терпим невзгоды и испытываем всяческие притеснения. Нет больше сил терпеть. Несмотря, на то, что нет у нас царя, надо воссоединиться нам всем и сразиться с татарами!».

Собрались главари Грузии и утвердили войну. Установили место в Картли, где собраться войскам.

Дальние князья Цотнэ Дадиани, Бедиани, человек добрый и одарённый всеми духовными и гражданскими добродетелями, а также рачинский Эристав отправились раньше других снаряжаться, дабы вовремя прибыть с войсками к месту сбора. Татары услышали о собрании грузинских князей в одном месте и выступили под водительством Бичу и Ангура и, прибыв в Кохтастави, застали там всех высокопоставленных людей Грузии. Некому было противостоять татарам, схватили всех и погнали в страну Анийскую в местность, именуемую Ширакаван. И когда предстали они перед нойоном Чормагоном, то спросил он у них: «Что ваше сборище имеет целью, если не отступничество и не измену?» Князья ответили: «Мы собрались не ради отступничества, а для того, чтобы обсудить, как нам лучше собирать и выплачивать дань». А дань именовалась татарами «хараджа».