Илья Кораблев: Ганнибал

Сама по себе эта задача не могла казаться абсолютно неразрешимой. В середине второй половины IV в., немногим больше ста лет назад, совершил свой завоевательный поход Александр Македонский, подчинивший весь Ближний Восток, Иран, Среднюю Азию и часть Индии. Смерть застала его в разгаре подготовки новой экспедиции, на этот раз на запад, против Карфагена. И, наблюдая развитие событий, трудно было не прийти к мысли, что, если бы не преждевременная гибель, он сумел бы успешно осуществить и это свое предприятие. Да и сама персидская держава — разве она не включала помимо Средней Азии и собственно Ирана практически все Восточное Средиземноморье? Конечно, государство Александра развалилось Но не потому ли оно развалилось, что его полководцы раздробили это государство и потом в непрестанных войнах выкраивали себе более или менее, в зависимости от таланта и удачливости, обширные владения. То, что удалось Александру, к чему стремились его преемники, мог бы повторить и Карфаген, если бы у его стратегов хватило умения и счастья

Существовали ли объективные предпосылки для создания подобных «мировых» держав? Несомненно, да, в противном случае Римская империя не смогла бы, например, удерживать под своею властью все страны Средиземноморского бассейна в течение нескольких столетий Конечно, они представляли собой довольно пестрый конгломерат различных по культуре и уровню социально-экономического развития районов, племен и народностей, «объединенных» копьем завоевателя Существование данного государства часто зависело от военных способностей того или иного царя или полководца Но ведь на месте гибнувших политических организмов постоянно возникали новые, каждый раз охватывая одни и те же или примерно одни и те же территории, и это явление нельзя объяснить только случайным стечением обстоятельств.

К числу таких предпосылок относится прежде всего развитие и сохранение на этих территориях, несмотря на постоянные войны, торговых и иных контактов между обществами, которые были серьезно затруднены тем, что за пределами своего племени, своего гражданского коллектива человек оказывался практически вне закона. Его позволялось безнаказанно убить, захватить в плен, продать в рабство; в условиях непрерывных столкновений всех со всеми такая опасность была очень реальной. Ее пытались уменьшить или даже вовсе ликвидировать союзническими договорами, соглашениями о гостеприимстве (своего рода куначество) между частными лицами, а также между государствами, об обеспечении взаимной неприкосновенности. Однако эти полумеры не давали надежных гарантий. Только территориальное государство своими силами могло установить порядок, обеспечить мир и безопасность на обширных пространствах. Иначе говоря, развитие товарного производства и как следствие возникновение средиземноморского рынка — такова основная предпосылка возникновения древних территориальных государств.

Существенно ограничивая суверенитет входивших в него ячеек, такое государство никогда не ликвидировало его полностью. Общества, подвластные территориальному государству, сохраняли, как правило, свое административно-политическое устройство, более или менее самостоятельно вели внутреннюю политику и завязывали дипломатические контакты даже за пределами государства, имели собственные законы и т. д. Верховный суверенитет территориального государства, отношения которого с подвластными политическими организмами приобретали характерный облик союзнических, выражался в необходимости согласовывать политику местных властей с политикой центрального правительства и выплачивать последнему различные поборы, выраставшие из даней и контрибуций. При всей их тяжести ограничения эти, по-видимому, с избытком компенсировались установлением мира и безопасности, а также той поддержкой, какую центральное правительство обеспечивало местной землевладельческой и торгово-ремесленной знати в укреплении ее господства. Когда территориальное государство оказывалось не в состоянии обеспечить ни того ни другого, когда интересы местных правящих кругов вступали в непримиримый конфликт с интересами центрального правительства, когда оно превращалось исключительно в орудие эксплуатации подданных в интересах господствующего общества или прослойки населения, тогда оно теряло опору и гибло.

Гамилькар Барка и Ганнибал поставили перед собой именно такую, невыполнимую по самой своей природе задачу — укрепить и расширить Карфагенскую державу, созданную для того, чтобы обеспечить карфагенским землевладельцам и купцам возможность угнетать и эксплуатировать все остальное человечество, обогащаться за его счет. На этом пути карфагеняне столкнулись с Римом.