Алексей Варламов - Григорий Распутин-Новый

Но оказывается, для церковного человека недостаточно просто жить по велению своего сердца, по первой эмоциональной реакции. Надо еще эти реакции проверять и смотреть: насколько исторически и богословски обоснованна дошедшая до тебя версия, к каким духовным и иным плодам поведет согласие с ней.

Так вот, у отца Николая Гурьянова, я думаю, была нормальная церковная установка на доверие и на приятие доброй информации о другом человеке. А вот возможности проверить эту информацию не было. Поймите, не было у него возможности рыться в архивах, и поэтому получилось так, что он (и о возрасте нужно помнить) стал в этом смысле заложником людей, окружавших его и фильтровавших поступавшую к нему информацию. Начало и конец земной жизни схожи. В детстве человек зависим от своего окружения и ведом им. Но и о старости сказано: "…егда же состареешися, ин тя препояшет и поведет". О детстве святых сказано в "Вопросах и ответах старцев Варсонуфия и Иоанна", что и святой человек может всю жизнь воспроизводить неверные стереотипы, усвоенные им в школьную пору… Но и в старости человек может стать столь же зависим от ошибок своего окружения. Так что в вопросах исторических я предпочту верить историкам, а не затворникам».

Более категорично высказался в журнале «Благодатный огонь» Василий Львов, поставивший под сомнение подлинность тех высказываний, которые приписала Татьяна Гроян отцу Николаю.

«Пишет она откровенные выдумки и заранее выражает недовольство теми, кто ей не поверит: "Им необходимо, чтобы на всем Божием (!) стояла печать с подписью: 'Это именно сказал Старец Николай такому-то, такого-то числа. Печать и подпись Старца, заверенная нотариусом'… А лучше всего — наличие видеозаписи" …Так к абсурду сводится любая критическая мысль о том, что говорят о батюшке "подвизающиеся при нем". То есть верить надо на слово всему, что скажут о старце две женщины, носившие ему записки да готовившие еду!

И вот так, на слово, надо верить Гроян не только в том, что батюшка почитал Распутина, но и в том, что он был тайным монахом, тайным схимником и даже тайным епископом! Обоснования этим утверждениям просто обезоруживающие: "Схиму батюшки мы не видели и не знали, где она. Сердце не имело сомнений, что авва — схимник" …Обоснование епископства еще более свободно: на одной старой фотографии о. Николай сфотографирован в священническом (!) облачении с двумя иподиаконами по бокам — значит, перед хиротонией, делает выводы келейница. Ну и, конечно же, слова самого батюшки, которых никто, кроме них, не слышал.

Но известны и другие свидетельства, например, следующий рассказ священника, духовного чада о. Николая. К батюшке пришла очередная активистка канонизации Распутина, которая принесла свои материалы. Села, материалы — "житие" и "иконки" — положила на стул. И вот во время беседы на этот стул вспрыгнул и уселся батюшкин кот Липушка. Активистка вся встрепенулась: как же так, кошачьей задницей — на "духоносного великомученика"! А батюшка махнул рукой: "Пускай сидит". Из той же беседы: активистка жаловалась о. Николаю, что на могиле Распутина кто-то написал: "Здесь лежит собака". "Ну что ж, собаку тоже жалко", — отозвался батюшка.

Так кем же для батюшки был Распутин? "Духоносный Святой Пророк-Великомученик" или собака, которую "тоже жалко"? Почему "откровения" батюшки о его почитании Распутина слышали только Гроян да другая келейница — Валентина, ныне схимонахиня Иоанна, еще одна яростная почитательница Распутина и Ивана Грозного, но никто из вменяемых чад о. Николая ни разу не слышал от него ничего подобного? Почему все эти "иконки", эти слухи, эти рекомендации начались и усилились лишь после того, как старец ослабел и слег, полностью оказавшись в руках этих дам? Ответы на эти вопросы можно получить, рассмотрев личности этих келейниц, по крайней мере той, что написала книжку "Небесный ангел".

Татьяна Гроян, ныне неизвестно кем и при каком монастыре постриженная схимонахиня Николая, разъезжающая по Москве и регулярно выступающая по радио, — яркая труженица на ниве насаждения псевдоправославного почитания Григория Распутина. Ее перу принадлежит огромный том "Мученик за Христа и Царя Григорий Новый" с "Житием" и "Акафистом", по ее почину написаны многие "иконьГ' Распутина. На этой ниве начала она подвизаться, судя по всему, еще до того, как проникла в келейницы о. Николая. Это стало для нее идеей фикс, смыслом жизни, навязчивым неврозом, которым ей удалось заразить и многих других, а некоторые и независимо от нее были им заражены.