Сергей Мосияш - Фельдмаршал Борис Шереметев

У самой воды Борис Петрович соскочил с коня, перекрестился, сказал своему любимцу:

— Ну, Воронко, выноси, друг!

Ледяная вода словно обручем сдавила грудь, перехватила дыхание. Воронко, вскидывая высоко голову, похрапывая и кося на хозяина сизый глаз, перебирал под водой мощными копытами, плыл, как бежал бы и по земле. Боярин онемевшей правой рукой держался за седло, пытаясь левой огребаться, чувствуя, что вот-вот упустит скользкую луку седла. Упустит и мгновенно пойдет ко дну, весь напитанный, набрякший ледяной водой. Он не помнил, когда упустил седло, лишь услышал рядом крик:

— Имайся за хвост! За хвост!

Обеспамятевшего боярина выволок на берег казак Донцов. Придя в чувство, Борис Петрович увидел близко его лицо, мокрое, с обвисшими усами.

— Авдей.

— Слава Богу, жив боярин. Было-к ко дну не ушел.

— Воронко? Где Воронко?

— Воронко жив, вон стоит отряхивается. Я ж тебе кричал: имайся за хвост. Пошто не слушал?

Борис Петрович сел, его мутило. Все тело дрожало как осиновый лист. Он увидел на воде много голов, барахтающихся, плывущих людей. Но чего-то не хватало глазу. Наконец догадался:

— А где мост, Авдей? Мост?

— Он рухнул, боярин. Много народу на нем было, не выдержал. Сколь утопло наших, страсть!

Над рекой стоял крик и стон, с того берега неслась стрельба, ухали пушки. Шереметев догадался по интенсивной стрельбе, что там идет бой. На душе муторно стало: а я убежал. Донцов как будто уловил мысли спасенного боярина.

— То гвардейцы дерутся, Борис Петрович. Преображенцы и семеновцы. — И чтоб уж совсем успокоить боярина, добавил: — Им сам Бог так велел.

И действительно, гвардейцы, заняв круговую оборону, дрались отчаянно. Лишь с наступившей темнотой прекратилась стрельба. Шведы отошли, гвардейцы затаились.

Карл XII, сам бывший на передовой, воротясь в свой шатер, спросил Стейнбока:

— Так победа, генерал, или нет?

— Я думаю, победа, ваше величество, все русские бежали на другой берег, тут осталась горстка, не более полка.

— Но дерутся отчаянно, черти. А?

— У них безвыходное положение, ваше величество. Отступать некуда. Мост рухнул.

— Может, стоит им предложить почетный уход, генерал? Они заслужили это. Да и к тому и у нас силы невелики.

— Можно попробовать.

— Пошлите майора Боура {133} 133 Пошлите майора Боура… — Боур Родион Христианович (1667–1717) — русский генерал от кавалерии. Служил в шведской армии, в 1700 г. под Нарвой перешел на сторону русской армии и был принят на военную службу. До 1704 г. командовал несколькими драгунскими полками в Прибалтике, в 1707–1709 гг. кавалерийским корпусом, который участвовал в сражении при Лесной. В Полтавском сражении командовал правым флангом русских войск. с барабанщиками, пусть пригласит кого из офицеров, лучше генерала.

В полночь в шатре короля появился имеретинский царевич Александр Аргилович. Лицо его было закопчено, видимо стоял у пушки.

— Генерал-фельдцейхмейстер, — представился вошедший.

Король с любопытством разглядывал русского генерала и, видимо, вполне оценил и его закопченное лицо, и гордый вид.

— Генерал, я предлагаю вам почетный выход из боя.

— Я слушаю ваши условия, ваше величество.

— С наступлением утра вы уходите на правый берег с личным оружием. Я оставляю его храбрецам. Но все пушки достаются мне.

— Мы уходим под своими знаменами, — не то спросил, не то молвил утвердительно Аргилович.

— Да, да. Я оставляю вам знамя. Вы храбро сражались, зачем же лишать вас чести.

— Благодарю вас, ваше величество, за великодушие.

Имеретинскому царевичу еще предстояло убедиться в коварстве короля. Но это случится утром. А сейчас Карл XII вроде даже являл заботу о гвардейцах:

— Мост разрушен, поэтому постарайтесь, генерал, к утру построить новый. Мы не станем мешать вам. Майор Боур, ступайте с генералом, обсудите детали, проследите исполнение.

— Слушаюсь, ваше величество!

Перед царем предстали трое: Репнин, Шереметев и князь Голицын Михаил Михайлович.

— И это все? — спросил Петр с горечью.

— Из старших все, государь, — вздохнул Голицын.

— Вы с ума сошли, братцы. В одном бою потерять почти весь офицерский состав. Как хоть случилось-то?

— В самом начале боя главнокомандующий фон Круи со всем штабом сдался королю, а за ним все его офицеры.

— Вот сукин сын! — Петр треснул крепкой ладонью по столу, словно из пистолета выстрелил, и, обернувшись к Меншикову, стоявшему у окна, передразнил: — А ты: «ох разумный, ох разумный». Вот тебе и разумный!