Том Холт - Песенка для Нерона

Луций Домиций вытаращился на меня.

— А мне откуда знать? — сказал он.

— Нечего мне тут темнить, — сказал я. — Могу спорить, что где-то во дворце была здоровенная бронзовая карта с отмеченными городами, и ты видел ее тысячу раз. Ты должен знать все основные города Сицилии.

Он пожал плечами.

— Только не я, — сказал он. — И о карте я слышу первый раз. Где именно во дворце она располагалась, ты говоришь?

— Мне-то откуда знать? Я же был только гостем, а не хозяином дворца. Ты уверен, что там не было карты?

— Вообще-то, наверное, где-то и была, — сказал он. — Дворец же большой. В нем полно комнат, в которые я ни разу не заходил. Но ни о чем подобном никогда не слышал.

— Ох, — по какой-то причине это меня потрясло. Я имею в виду, это же просто напрашивается. Сами подумайте: вот прибегает гонец и докладывает, что в Цианополе назревает проблема. Никто никогда не слышал о Цианополе, это какой-то пограничный форт, поэтому все присутствующие — советники, военачальники, генеральный штаб и прочие — бегут к карте, смотрят на нее и находят Цианополь. В противном случае что получается? На руках полноценный кризис, необходимо предпринять самые решительные действия, но только никто не знает где — на Сицилии или в Верхней Мезии. Какой-то хреновый способ управлять империей, так же?

— Я думаю, — сказал он, — что если мы проскочили Камарину, то идем прямо к Геле. Правда, в этом случае мы должны идти вдоль русла реки Анап, и если мы вдоль нее идем, то я этого не замечаю.

Я огляделся вокруг. Никакой реки.

— Если мы севернее Анапа, — продолжал он, — то в любой момент можем врезаться в высоченные горы. Но если мы забрели так далеко, то должны быть прямо у их подножия, если только не угодили в долину одной из тех рек, которые питают центральный район. Но я так не думаю, потому что все равно по обе стороны должны торчать горы, а их нет.

— Ладно, — сказал я. — То есть ты хочешь сказать, что вообще не представляешь, где мы.

— Я никогда и не говорил, что представляю. Слушай, столько лет прошло с тех пор, как я учился в школе и звезд с неба, кстати, не хватал. Я все больше глядел в окно и сочинял мелодии. Конечно, — продолжал он, — вполне возможно, что большая дорога, по которой мы шли какое-то время назад — это военная дорога через горы, хотя мне казалось, что та должна быть пошире — но если так, то мы должны были провести прошлую ночь в Гибле; с другой стороны, мы могли свернуть с той дороги, не дойдя до Гиблы где-то с милю или меньше. В этом случае мы сейчас на равнине, которая лежит между горами и морем, на полпути между Камариной и Гелой. Но это вряд ли, потому что для этого все вокруг как-то не на месте.

— Спасибо, — сказал я. — Теперь я жалею, что вообще спросил. — Но, как ни странно, он оказался прав, поскольку на следующий день мы опять оказались на военной дороге, которая, конечно вела к морю. Раньше мы свернули с нее, потому что по возможности избегали основных магистралей, где народа больше. В общем, короче, мы вышли на берег — перед нами расстилалось море, а за ним, если не ошибаюсь, лежало африканское побережье и город Триполи.

— В подобные моменты, — сказал я, — больше всего мне хочется быть чайкой. К вечеру мы могли бы уже быть в Сирте.

— Не думаю, что это такая уж хорошая идея. В Триполи едят чаек.

— Ты знаешь, о чем я, — сказал я. — Ладно, что теперь. У нас же есть выбор. Направо или налево. Как ты полагаешь?

Он пожал плечами.

— Я бы бросил монету, если бы у нас была хоть одна.

— Нет, — сказал я. — Мне нужно разумное, взвешенное решение. Выбрать от балды я могу и сам. Так что ты думаешь — Камарина или Гела?

— По-моему, что в лоб, что по лбу, — ответил Луций Домиций. — Поскольку ни один из нас ни хрена не знает что про одну, что про другую. Ну, — добавил он, — это не совсем так. Насколько я помню, в Геле на летнее солнцестояние устраивают соревнование по поеданию крабов. Крабов наваливают грудами, участники вооружаются щипцами и маленькими бронзовыми молоточками, а первый из них…

— Какое это имеет отношение к нам?

— Понятия не имею. Я рассказываю это только потому, что это все, что мне известно о Геле. Впрочем, — добавил он. — Я мог перепутать ее с другой Гелой, с той, которая в южной Македонии.

Я передумал насчет карты. Если бы у него была возможность изучить карту, а не вылавливать фрагменты сведений из памяти, он бы махом загнал меня в могилу своими лекциями.

— Значит, в Гелу, — сказал я.

— Ладно. Почему бы и нет?