Геннадий Осетров - Гибель волхва

Волхв шагал сквозь толпу и с каждым шагом бесповоротно понимал, что отныне он совершенно одинок: две могучие силы, две веры приготовились сшибиться друг с другом, и удариться они могли только на Всеславе, так или иначе уничтожив его.

Короткий путь проделал волхв от места судилища до церкви, но за это время горькая решимость окончательно утвердилась в нем. Остро ощутив неизбежность подвига, Всеслав будто ожил, в душе его посветлело и прояснилось главное — он должен победить христиан. Не отводить беду, а биться — неужели Род и Сварожич не помогут ему?!

— Зайди! — громче повторил Кулик.

Волхв и попин стояли перед распахнутыми дверями храма, откуда духовито пахло разогретой сосновой смолой. Проскрипели под их ногами доски пола, и русич и византиец замерли в середине церкви. Сверху, с потолка, душистый воздух рассекали лучи солнца; они упирались золотисто-белыми пятнами в новый пол, светились, и поэтому казалось, что храм густо заполнен солнцем.

Кулик потянул волхва за связанные руки, провел к передней стене. На ней золотом горела единственная пока икона. Молодой Христос всепонимающим взором пробивался к душе Всеслава; глаза чужого бога испытующе и сострадательно глядели на русича. Он, тот бог, знал о нем все, ведал прошлое и прозревал будущее; он знал все — и поэтому сострадал о иноплеменном ему человеке. И волхв не сводил взора с лица чужеземного кумира. Ему показалось, что глаза Христа сейчас оживут. Но ничего не менялось, и понемногу оцепенение сошло с сердца Соловья. Он отвернулся, стал осматривать постройку, заметил сложенные в углу плотницкие секиры, поблескивающие ледяным холодом.

— Не глумись, волхв, — строго произнес попин. — Гляди перед собой — вот истинный бог, и ему поклоняются люди всей земли!

— Нет во мне зла на твоего бога! Разве ты не понимаешь этого?! Вы любите своего Христа, ладно! Мы кланяемся своему Роду. Пусть так будет! Я же не пришел на твою землю с оружием и не загоняю византийцев в реку, не меняю их имен!

— Наш бог выше, потому мы и несем его миру!

— Ты сам это порешил?

— Это ведомо каждому!

— Однако мы здесь не знаем этого! Пойми, чужеземец, разве могут люди, извечно поклонявшиеся одним богам, вдруг перевернуться в себе и принять иных кумиров?!

— Так надо!

— Тебе так надо, князьям и грекам-христианам надо, но нам-то зачем?!

— И тебе это надо! Вот он, — Кулик повернулся к Христу, — он пришел на всю нашу землю, чтобы спасти людей, он великие страдания принял за безмерные грехи…

— Во мне нет грехов перед твоим богом, и ему не нужно было страдать за меня. Поэтому и я не обязан ему ни в чем.

— Это потому, что ты не знаешь, что есть грех, а что жизнь истинная, святая!

— Кто живет по совести, тот и безгрешен. Душа же у нас и совесть с пращурных лет есть, по их воле и живем. Потому-то ваш бог нам и не нужен, хороший он или нехороший… Лишний он на нашей земле…

— Ты слеп и неразумен! Ведь душа человека, как и тело его, сотворены богом!

— Опомнись, пришелец! Как же это моя душа сотворена чужим, иноземным богом?! Неужто заморский бог русские души творил?! Душа человека и совесть его только на своей земле и могут родиться, да и жить только на ней способны… Со своей земли ушел, от отчих могил ушел — и все, души лишился!

— Как тьма укутала разум твой! Подумай! Ты, изгой, до белой головы скитался по городам и весям, потому что ворог в младенчестве твоем разорил дом твой… Оттого и горе тебе… Но с именем Христа соединятся все края Руси, великая держава станет, и ни один враг не дерзнет вас тронуть. И вы, и дети ваши, и все будущие жители ваших земель жить впредь будут безопасно. Все племена и роды соединятся, и могучее величие придет к Руси

— от Чуди до Дикого поля. А сейчас вы как смоковница у дороги — рубят и обрывают все…

— Но зачем же соединяться русским людям под рукою твоего бога?! Ежели печетесь о величии народа нашего, мощи его, тогда лучше соединять и укреплять его вокруг нашего бога… Я же говорю тебе: чтобы сплотиться возле твоего бога, надо твердо верить, что он выше бога нашего! Но вот я и все они, — показал Всеслав на стену храма, за которой его ждали смерды и суд, — чтут своего… моего бога и не хотят изменять ему… Если бы всем было ясно, что твой бог выше и лучше Рода, не пришлось бы вам вместе с Христовым учением дружину с копьями и мечами водить!

Кулик резко шагнул к выходу, но одумался, остановился, потом медленно прошелся по церкви; было тихо, и оттого особенно оглушительно проскрипели половицы храма.