Уильям Теккерей - Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром (книга 2)

Мало того, что Клайв и его родитель обрели верного друга в лице упомянутой леди, но еще и хозяйка их милого нового жилища оказалась настоящим сокровищем. В ее доме, помимо комнат, первоначально нанятых мистером Ньюкомом, имелось достаточно помещения, чтобы с удобством разместить его жену, ребенка и няньку, пожелай они приехать, а также была уютная келейка для полковника наверху, возле детской, куда его особенно тянуло.

— Ну, а если здесь не найдется комнаты для полковой дамы, как вы ее называете, — что поделаешь! — говорила миссис Лора, пожимая плечами. Придется Клайву как-нибудь обойтись без нее. Ведь все-таки, милый Пен, он женат на Рози, а не на ее маменьке. И право же, будет гораздо лучше, если они заживут, как прежде, своим хозяйством.

Невысокая квартирная плата, назначенная их чудо-хозяйкой, обилие хорошей новой мебели, предложенной ею постояльцам, а также совещания этой особы с моей женой по поводу всех необходимых приобретений приводили меня в изумление.

— Уж не заложила ли ты свои бриллианты, безрассудная женщина, чтобы устроить их со всем комфортом?

— Нет, сэр, бриллиантов я не закладывала, — отвечает миссис Лора.

Мне оставалось только предположить (если б я и впрямь вздумал ломать над этим голову), что указанными заботами Клайв обязан исключительно благожелательству своей домохозяйки — ибо жена мистера Пенденниса была, уж во всяком случае, женщиной небогатой и в описываемое время обращалась к мужу за деньгами не чаще обычного.

Поначалу, несмотря на брюзжание Клайва, дела его явно шли на лад, и в мастерской у него появилось столько заказчиков из числа прежних друзей, что я, вслед за Лорой и полковником, тоже было поверил, будто он и вправду гениальный художник и его ждет прекрасное будущее. Лора полагала, что пора поехать за Рози: каждая жена должна находиться при муже. Но Джей Джей, глядя на все эти успехи, только покачивал головой.

— Посмотрим, примет ли Академия его картины на следующую выставку и где их повесят, — говорил Ридли.

Надо отдать должное Клайву, сам он был еще более скромного мнения о своем творчестве, чем Ридли. Нам, знавшим обоих друзей с юности, было трогательно наблюдать их нынешние отношения. Теперь Ридли покровительствовал Клайву: трудолюбие и талант превратили Ридли из прилежного ученика в прославленного живописца; но никто из его многочисленных почитателей не приветствовал его талант и успехи так искренне, как Клайв, в благородном сердце которого не таилось и тени зависти, — уж кто-кто, а он умел от души радоваться успехам друзей.

Мистер Клайв по временам ездил в Булонь навестить супругу; полковник не сопровождал сына в этих поездках и в его отсутствие принимал приглашение миссис Пенденнис ежедневно обедать у нас.

Но вот приготовления на Хауленд-стрит были закончены, а Клайв по-прежнему ездил в Булонь; он, как заметила миссис Пенденнис, очевидно, все еще не может окончательно решиться перевезти жену в Лондон.

На это мистер Пенденнис возразил ей, что иные джентльмены не особенно скучают без своих жен, а уж этой паре явно лучше жить врозь. Тогда миссис Пенденнис, топнув своей маленькой ножкой, воскликнула:

— Постыдился бы, Артур! Как ты можешь в столь легкомысленном тоне говорить о подобных вещах?! Разве он не клялся перед богом любить и лелеять ее и никогда не покидать ее, сэр? Это же его долг, сэр, его долг! — И она еще энергичнее топнула ножкой. — Он же взял ее на счастье и на горе, не так ли?

— И полковую даму тоже, милочка? — осведомляется мистер П.

— К чему эти шутки, сэр! Жена должна к нему переехать. А для миссис Маккензи на Хауленд-стрит нет комнаты.

— Ах ты, хитрая интриганка! Но у нас-то вполне просторно. Может, нам пригласить миссис Маккензи погостить у нас, милочка? Мы тогда получим возможность слушать гарнизонные истории и казарменные остроты твоего любимца капитана Гоби.

— Я не выношу этого ужасного человека! — восклицает миссис Пендеянис. Чем он внушил ей такую неприязнь, не знаю.

Когда все в доме было готово к принятию маленькой семьи Клайва, мы посоветовали нашему другу поехать в Булонь и привезти оттуда жену и ребенка, а с полковой дамой заключить какое-нибудь нерасторжимое соглашение. Он видел не хуже нашего, что присутствие этой несносной деспотки угнетает отца и подрывает его здоровье, что старику рядом с ней нет ни отдыха, ни покоя, и что она своими беспрестанными нападками просто до срока сведет его в могилу. Впрочем, миссис Маккензи досаждала Клайву не многим меньше, чем его отцу: она хозяйничала в его доме, отдаляла от него слабовольную Рози и отравляла существование всем вокруг. Им нельзя было жить вместе. Если ей трудно существовать на вдовью пенсию, которая и впрямь невелика, пусть он отдаст ей половину от тех ста фунтов, что составляют годовой доход его жены. Нынешние его заработки, а также виды на будущее были таковы, что он вполне мог отказаться от этой части дохода; во всяком случае, им с отцом стоило откупиться подобной ценой от несносной вдовы и обрести свободу.