Юлия Андреева - Палач, сын палача

Когда все закончилось, некоторые гости не могли сразу же подняться со своих мест, околдованные и очарованные произошедшем. Прощаясь с графом, Миллер заметил, как некоторые из гостей выбравшие себе по танцовщице, получили всемилостивейшее приглашение Его сиятельства остаться с ними в замке на ночь.

Сам Петер Миллер отправился коротать остаток ночи дома. Его не могла смутить женская нагота, так как в тюрьме все женщины были либо обнажены, либо одеты в одну единственную тюремную сорочку. Куда больше он был поражен цинизмом, с которым родственник герцога устроил себе личный театр.

Конечно, он не имел возможности выяснить имена этих несчастных девушек и проверить по документам, числились ли они в тюрьме, были ли приговорены к пожизненному замуровыванию или сожжены. Но твердо знал, что подобное злодеяние не должно долго оставаться без возмездия.

Однажды главный инквизитор Ортенау приказал Миллеру отправляться с проверкой в Виттенберг, в тюрьме которого последние два года начали происходить странные и дивные вещи.

Одна за другой содержащиеся под стражей ведьмы беременели и исправно рожали от отчего-то возлюбившего эту тюрьму дьявола. Причем плодовитого черта не сдерживали ни такие отталкивающие вещи, как засранные камеры и лежащие на гнилой соломе среди собственных нечистот полубезумные создания, так и вид гноящихся после допросов с пристрастием ран. Похотливый дьявол не гнушался ни женщинами в возрасте, ни малыми детьми.

Жалобу на коварного духа, как это ни парадоксально, подали два инквизитора, не выдержавшие бесчеловечного поведения сатаны. Что было подозрительно уже потому, что обычно установленный факт сожительства с нечистым давал возможность суду без дальнейших проволочек отправить распутницу на костер, а посему по какому-то своему неведомому людям расчету рогатый способствовал торжеству правосудия. И это было невозможно отрицать, так как все находящиеся в заточении беременные женщины беременели именно в тюрьме, где никаких мужчин не должно было быть в принципе. Причем некоторые по нескольку раз. Следовательно, кто же отец незаконных чад, как не их старый приятель дьявол? Это было железное обвинение.

Добил же инквизиторов факт жестокого изнасилования шестилетней девочки, которая на следующий день после надругательства над собой не могла встать на ноги и вскоре из-за перенесенных страданий умерла.

Приехавший в Виттенберг с сыном Миллер первым делом обошел тюрьму, пытаясь потолковать с пострадавшими женщинами. Желая расположить арестованных, он принес немного еды и лекарства, которые должны были хоть немного сократить их страдания.

Мягкая манера Петера Миллера, лекарства и еда на этот раз не дали никаких результатов. Арестантки как одна говорили о посещении их в камерах рогатого и хвостатого демона, который бил их, сковывал так, что они не могли сопротивляться, после чего насиловал их, обещая проклясть на вечные времена.

Не раз слышавший о сексуальных подвигах нечистого по мере прохождения расспросов Петер Миллер мрачнел все более и более. До сих пор допрашиваемые им ведьмы в Оффенбурге и Ортенау рассказывали о радостях соития с сатаной, по сравнению с которыми даже полет на шабаш казался вполне обыденным и невзрачным делом. Здесь же черт действовал нагло и весьма жестоко.

Велев принести в комнату для допросов больше света, Миллер осмотрел раны и синяки ведьм, особенно отмечая следы оставленные кандалами и наручниками. После чего перечитал протоколы допросов и отметил, к своему удовольствию, что у некоторых ведьм, которым согласно написанного не одевали железных браслетов на щиколотки, тем не менее там имеются следы последних.

Допросив работающих с этими женщинами палачей, он получил подтверждение в пятидесяти случаях из шестидесяти, что ножные зажимы цепи и кандалы действительно не использовались. В десяти случаях местные писари просто забывали указывать это, считая способ заковывания малозначительным фактом.

После чего Миллер, пользуясь теми же документами, составил своеобразный график сексуальной активности дьявола и пришел к выводу, что ни один из работающих в Виттенбергской тюрьме палачей не вписывался целиком и полностью в этот график. Тогда, переговорив с местной обслугой и стражей, Петер Миллер явился к начальнику тюрьмы со своими наблюдениями и пожеланиями.