Анатолий Корольченко - Атаман Платов

В конце января после взятия Данцига Платов получил письмо от Кутузова.

«Милостивый государь, граф Матвей Иванович! Я не в силах изъяснить вам той благодарности, которою преисполнено мое сердце, — писал фельдмаршал. — Сражение, бывшее 22 января под Данцигом, есть новый опыт усердия, ревности и отличной храбрости донцов, Вами предводительствуемых. Услуги, оказанные Вами отечеству в продолжении нынешней кампании, не имеют примеров! Вы доказали целой Европе могущество и силу обитателей благословенного Дона!»

Далее Кутузов просил Платова непременно поспешить в главную квартиру, потому что полон желания дружески прижать его к сердцу. В искренности чувств старого боевого товарища Матвей Иванович не сомневался, однако сознание подсказывало и другое.

В тот же день он выехал в Полоцк, где находился главнокомандующий. Всю дорогу его не покидала подспудно таившаяся мысль: непременно что-то случилось. В словах письма он чувствовал участие и утешение.

В пути адъютант есаул Кирилл Греков все шутками да прибаутками пытался отогнать черные мысли, но Матвей Иванович их не принимал.

Завидя его, Кутузов шагнул, обнял, дрогнувшим голосом сказал:

— Крепись, атаман. Крепись, любезный Матвей Иванович.

— Что случилось?

— На вот, читай, — протянул он лист. — С Дона твоего пришла депеша. Денисов пишет.

Матвей Иванович прочитал раз и второй. Не веря случившемуся, опустился в кресло. Все кругом поплыло… Умерла его Марфа Дмитриевна… Приказала долго жить…

— Посиди, посиди, Матвей Иванович, а у меня дело есть, — и Михаил Илларионович вышел.

Матвею Ивановичу вспомнилось, как в такую же зиму возвратившись из Черкасска на Кубань станичник сообщил о болезни первой жены, Надежды Павловны.

«Ты что буровишь! — повысил он тогда на казака голос. — С чего бы?..»

Надежда была молода и телом крепка.

«Так точно. Туточки в письме все сказано». — Казак полез за пазуху…

И вот ушла из жизни и вторая его жена, Марфуша. Недолго они бывали вместе, мешали частые разлуки. Однако ж прикипели друг к другу… Нет ее. Он почувствовал на душе горькую пустоту.

Сколько сидел в раздумье — не помнил. Вошел Кутузов, положил руку на плечо.

— Поезжай на Дон, Матвей Иванович. Отдохнешь и дела на месте проверишь, — слышал далекий голос.

— Нет, не время покидать армию. Не могу этого сделать. — Платов знал, поездка горя не убавит. — Если дозволите, пусть едет сын мой, Иван.

— Иван так Иван, — не стал возражать Кутузов. Иван за последние бои у Данцига был произведен в войсковые старшины, и слух о его храбрости докатился до главной квартиры. — Сам тоже отдохни, полечись. Доктор Виллие сказывал, что нужда в том есть.

Вскоре, распрощавшись с главнокомандующим, Платов уехал по настоянию заботливого доктора в Богемию, на воды. И думал ли он, что та встреча с Михаилом Илларионовичем будет последней? 28 апреля по дороге в столицу Саксонии Дрезден фельдмаршал скончался в небольшом городке Бунцлау.

Это было второе в тот год после смерти жены потрясение…

Вернулся он в армию в сентябре, когда войска вели наступление на Лейпциг. Под свое командование принял особый легкий корпус, прикрывший с юга наступление Богемской армии. В конце сентября армия и платовский корпус подошли к Лейпцигу.

Здесь 4–7 сентября произошло знаменитое сражение, получившее в дальнейшем название «Битва народов». Против армии Наполеона, состоящей из французских, польских, голландских, саксонских, бельгийских, итальянских и других войск, выступила союзная коалиция, в которую входили Россия, Австрия, Великобритания, Пруссия, Швеция.

В этом самом крупном для наполеоновских войск сражении обе стороны понесли значительные потери: Наполеон потерял около 80 тысяч человек и почти половину орудий, союзники — свыше 54 тысяч. Победу в битве одержали союзники, и решающую роль в ней сыграли русские войска.

Корпус Платова обеспечивал фланг русских войск, он сумел блестяще справиться с поставленной задачей. Особенно отличился лейб-гвардии казачий полк под командованием Орлова-Денисова.

Произошло это 4 октября. Используя неудачное наступление Богемской армии, Наполеон нанес контрудар кавалерийскими силами Мюрата. После сильного артиллерийского огня десять тысяч всадников обрушились на центр расстроенной Богемской армии. За несколько минут, смяв и уничтожив передовые части, французская кавалерия углубилась в расположение союзных войск.

На помощь бросилась кавалерийская дивизия генерала Палена, но она не смогла удержать неприятельскую конную лавину. И тогда на фланг устремился лейб-гвардии казачий полк Орлова-Денисова. Удар казаков был столь неожиданным и таким уязвимым, что атака французских кавалеристов застопорилась. Этим немедленно воспользовались артиллеристы. Они выкатили к месту прорыва 112-орудийную батарею русского генерала Сухозанета и в упор стали расстреливать неприятельскую конницу. Неся потери, французы отступили.