Генрик Сенкевич - Огнем и мечом (пер. Вукол Лавров)

— В безопасности. Мало вы его знаете, вот что! Он, может быть, теперь ползет к нам. — Тут пан Заглоба беспокойно начал озираться вокруг. — Он и на вас тоже зубы точит.

— Дал бы Бог мне встретиться с ним!

— Ну, я-то не беспокою Бога такими просьбами. Как христианин, я охотно отпускаю ему все его прегрешения, только с условием, что через два дня он будет повешен. Я не боюсь, но вы не можете себе представить, как он мне противен! Я люблю знать, с кем имею дело: со шляхтичем так со шляхтичем, с мужиком так с мужиком, а это сущий дьявол; с ним не знаешь, как и дело вести. Сильно насолил я ему, и если бы вы знали, какую он рожу скорчил, когда я скручивал его, то… Впрочем, этого словами не передашь… Я никого не люблю затрагивать первый. А о вас я скажу, что вы человек неблагодарный, беспамятный, о невесте своей забыли."

— Это почему же?

— А вот видите, — и пан Заглоба отвел рыцаря за рукав в сторону" — вы до того увлеклись рыцарским жаром, что все воюете да воюете, а она там lacrimis [58] Слезами (лат.). каждый день обливается, тщетно ожидая вашего ответа. Другой на вашем месте давно бы послал к ней какого-нибудь приятеля… ну, хоть меня, например.

— Так вы думаете возвратиться в Бар?

— Хоть сейчас… Так мне жаль ее.

Пан Ян с грустью поднял глаза к сверкающим звездам.

— Не упрекайте меня. Нет минуты, когда бы я не думал о ней. О, будь моя воля, взметнулся бы я птицей и полетел к ней.

— Что же вам мешает?

— Мог ли я это сделать перед битвой? Рыцарю и солдату прежде всего нужно думать о чести…

— Теперь битва окончена, мы можем ехать хоть сейчас.

Пан Скшетуский вздохнул.

— Завтра мы идем на Кривоноса.

— Ну, уж этого я не понимаю. Побили мы молодого Кривоноса, пришел старый; побьем старого, придет молодой… вот этот… и выговорить-то скверно… Богун… побьем его, придет Хмельницкий. Что за чертовщина! Если так пойдет, то вы лучше сразу соединитесь с паном Подбипентой; будет целомудренный глупец и пан Ян Скшетуский, summa fecit [59] В итоге (лат.). : два глупца и целомудрие! Оставьте вы меня в покое с этим вздором! Ей-Богу, я первый буду уговаривать княжну, чтоб она вам рога наставила, а там, кстати, пан Андрей Потоцкий глаза на нее пялит и, того гляди, скоро начнет ржать по-лошадиному. Тьфу ты! Если б мне это говорил мальчишка, добивающийся славы воина, ну, куда бы ни шло, а то вы, который искупался по горло в крови, а под Махновкой, судя по слухам, убил не то колдуна, не то людоеда! Беру в свидетели эти звезды, что вы или устраиваете что-то нехорошее, или так разъярились, что кровь предпочитаете брачному ложу.

— Вы ошибаетесь, — начал оправдываться Скшетуский. — Не крови жажду я, не славы, но не могу покинуть товарищей в тяжелую годину. Что касается битвы, то неизвестно: нападет Кривонос на нас завтра или нет. Если да, то с Божьей помощью мы зададим ему хорошую трепку, а сами уйдем в более спокойный край, отдохнуть немного. Вот уж два месяца, как мы не слезаем с коней, все деремся да деремся, и днем, и ночью. Князь великий полководец. Он не будет нападать на Хмельницкого, не имея достаточной силы. Я знаю, мы пойдем в Збараж, соберемся там с силами, к нам присоединится шляхта со всей республики, тогда и в бой. Завтра последний день, а послезавтра я со спокойным сердцем могу отправиться с вами в Бар. А чтоб успокоить вас, я скажу, что Богун никаким образом завтра не может оказаться здесь.

— Это чистый дьявол. Я говорил вам, что не люблю толкотни, но он хуже всякой толкотни, хотя не столько страх, сколько отвращение руководит мною. Ну да хорошо. Оставим пока это! Значит, завтра трепка мужичью, а потом туда, в Бар! Ой, обрадуется же моя княжна! Ей-Богу, я соскучился по ней, словно по родной дочери. Да и немудрено. Сыновей legetime natoc [60] Законнорожденных (лат.). y меня нет, имения мои далеко, в Турции (вот, небось, теперь подлецы управляющие крадут!), и живу я на свете сирота-сиротою… Чего доброго, пойду под старость в услужение к моему славному другу пану Подбипенте из Мышиных Кишок

— Насчет будущего вы не беспокойтесь. Вы столько сделали для нас, что мы никогда не расплатимся с вами… Что это, посмотрите, впереди? Вершул!

— Я.

— Из разведки?

— Теперь от князя.

— Что там слышно?

— Завтра битва. Неприятель расширяет плотину, наводит мосты через Створ и Случ и во что бы то ни стало хочет добраться до нас. — А князь сказал на это: хорошо!

— И больше ничего?

— Ничего. Он приказал не мешать, и топоры теперь там так и стучат. До утра будут работать.