Уго Фонте - Дегустатор

Я хотел облобызать герцогу сапоги, но Нерон стоял рядом с ними, так что я просто бухнулся на колени. Поскольку в руках у герцога была шпага, я решил, что голову лучше не склонять.

— Кто позволил тебе разводить огород в моих охотничьих угодьях? — рявкнул герцог Федерико.

— Никто, ваша светлость. Покорнейше прошу прощения…

— Из-за тебя я упустил оленя, — сказал Федерико и поднял над головой шпагу.

Я услышал душераздирающий вопль, и в тот же миг Миранда выбежала из дома и бросилась мне на шею. Зная, что герцог служил туркам, я не сомневался, что он без колебаний убьет ребенка, а потому оторвал от себя ее руки и крикнул:

— Беги отсюда! Беги!

— Он мог бы нам пригодиться, — сказал вдруг охотник с длинной седой бородой и печальным лицом.

— Пригодиться? — переспросил Федерико. — Зачем?

— Он может занять место Лукки, ваша светлость.

— Да! — сказал я и, схватив Миранду за руку, встал с колен. — Я займу его место.

У Федерико расширились глаза, он пронзительно рассмеялся. Охотники немедленно последовали его примеру. Шпага Федерико была занесена над головой, ручонки Миранды обхватили меня за пояс, а я стоял и думал, что это, наверное, Бог говорит моими устами, ибо я совершенно не соображал, что несу!

— Взять его! — приказал Федерико. Потом, посмотрев на Миранду, добавил: — И ее тоже.

Охотник с длинной седой бородой посадил Миранду перед собой, а потому я не сетовал на то, что мне несколько часов пришлось бежать в гору с веревкой на шее. Каждый миг жизни был даром Божьим — и кто я такой, чтобы искушать его вопросами? Он совершил чудо. Я займу место Лукки.

Как я уже писал, мне часто приходилось ездить в Корсоли на рынок, но на сей раз я увидел и услышал то, чего ранее не замечал: громадную каменную стену Западных Ворот, сбившиеся в кучку дома, извилистые улицы, ведущие к вершине холма, цокот конских копыт по булыжной мостовой. Мы проскакали по площади Сан Джулио, посреди которой бил фонтан, а затем направились по Лестнице Плача к палаццо Фицци. Дворец стоял справа от нас, а напротив него возвышался собор Святой Екатерины с прекрасной золотой статуей Мадонны над воротами, которую я шепотом попросил спасти и сохранить Миранду.

Снаружи палаццо Фицци выглядел как обычный замок, но внутренний двор был разделен колоннами и арками на три части. Я быстро окинул его взглядом. Боже правый! Казалось, что во дворец перенесли самый настоящий уличный рынок. Господи, сколько еды! Я за всю свою жизнь не видал столько съестного. Вон женщины склонились у кипящих котлов и вертелов с жареным мясом, там молодые девушки разбирают фрукты и овощи из корзинок, а несколько мужчин посреди двора разделывают туши…

— Что сегодня за праздник? — спросил я охотника. — В честь какого святого?

Тот ответил, что нынче день святого Микеле, а также день рождения герцога, и стукнул меня по голове за то, что я этого не знаю. Porta! Откуда мне было знать? В последнее время развелось столько новых святых! Я понятия не имел, что существует святой Микеле.

Мы поравнялись с конюшнями, и тут двое солдат подтащили к герцогу Федерико одного из слуг.

— Он сознался? — рявкнул герцог.

Солдаты закивали.

— Это неправда, ваша светлость! — простонал слуга. Герцог спрыгнул с коня и велел несчастному высунуть язык. Во дворе воцарилась тишина, и, подняв глаза, я увидел лица во всех окнах. Слуга медленно и робко высунул язык. Герцог Федерико схватил его левой рукой, а правой, вытащив кинжал, отрезал язык и бросил его Нерону.

Изо рта бедняги прямо герцогу на ноги хлынула кровь. Федерико повернулся к охотникам.

— Сперва он мне врет, а потом пачкает мои сапоги!

Искалеченный слуга жалобно стонал, протягивая руки к Нерону, который, съев язык, начал деловито слизывать кровь.

Федерико пнул раненого.

— Заткнись! — гаркнул он и пошел прочь.

Но бедолага не мог заткнуться. Словно сочувствуя его горю, котлы, вертела, гарцующие кони и лающие собаки умолкли, так что крики увечного разносились по двору, эхом отдаваясь от стен дворца. Федерико остановился.

— Господи, прошу тебя, пускай он замолчит! — прошептал я.

Однако ужас затмил раненому рассудок. По лицу его струились слезы, изо рта лилась кровь, а из горла рвались хриплые рыдания. Федерико выхватил шпагу, не глядя развернулся и ткнул ее бедолаге в спину так, что клинок прошел прямо через сердце. Красное от крови острие вылезло с другой стороны. Все охотники зааплодировали. Я почувствовал, как напряглось тельце Миранды, и прижал ее к себе, чтобы она не закричала. Кудрявый юнец, который, как я заметил, не сводил с Миранды глаз, кивнул, словно подтверждая, что я правильно сделал.