Бернгард Келлерман - Пляска смерти

Он выключил верхний свет. Завтра предстоит встреча с Клотильдой. Только теперь он вспомнил о жене и злосчастном раздоре, грозившем разрушить его семью. За эти четыре месяца Клотильда уже несомненно все обдумала. Времени у нее было более, чем достаточно. «Посмотрим, завтра все выяснится… Но если, – он с трудом сосредоточивался на какой-нибудь мысли, – если она и теперь будет настаивать на разводе? Что тогда?»

Он попробовал разобраться в своих чувствах. «Как странно, – размышлял он, – что я могу теперь спокойно все обдумывать; ведь в санатории я ночи напролет не спал из-за этих мыслей. В конце концов я и заболел-то из-за этой истории». Пошатываясь от усталости, он на минуту задержался у письменного стола. «Но если она и после этих четырех месяцев все-таки будет настаивать на разводе, – продолжал он раздумывать, – если, невзирая на двух сыновей, будет во что бы то ни стало его добиваться, ну что ж, тогда она его получит!»

Он сдвинул брови, сам удивляясь своей решимости.

Значит, желание Клотильды для него все еще закон.

Слишком утомленный, чтобы почувствовать горечь или вообще что-либо почувствовать, он направился в свою спальню.

На следующее утро Фабиан проснулся успокоенный и полный свежих сил. Он стал одеваться с особой тщательностью, внимательно разглядывая себя в зеркало. Фабиан был доволен собой. Лечение сделало его совсем другим человеком. Так как было уже около десяти, он торопливо позавтракал, по обыкновению один в столовой. Отпуск его кончался завтра, но он уже сегодня решил заглянуть на часок в свою контору. И вообще в этот первый день после долгого отсутствия – дел выше головы.

Приблизившись к комнате жены, он услышал веселую болтовню и смех: у Клотильды были гости. Для первой встречи весьма кстати, так как Клотильда при посторонних обходилась с мужем любезнее, чем наедине, когда она вымещала на нем свое дурное настроение.

– Кто там? – спросил он Марту, выглянувшую из кухни на звук его шагов.

– Только что приехала баронесса фон Тюнен, – ответила та.

Он вошел. Клотильда протянула ему руку для поцелуя; сцена приветствия была разыграна так, чтобы никто не мог усомниться, что супруги уже виделись накануне.

Клотильда была в новом эффектном утреннем туалете и в кокетливых туфельках из красного лака, подчеркивавших изящество ее ножек. За последние месяцы она заметно пополнела, и грудь ее в свободном утреннем платье казалась слишком пышной. Белокурые волосы были собраны в завитой роскошный кок, оттенявший мерцающую голубизну ее глаз. Обольстительные глаза-незабудки, некогда вдохновлявшие его на лирические излияния. Но это было так давно!

Сидевшая напротив нее баронесса фон Тюнен радостно оживилась при виде Фабиана.

Баронесса, олицетворение свежести и жизнерадостности, полулежала в кресле, одетая в безукоризненно облегающее ее строгое серое платье; на ее чуть тронутых сединой волосах красовалась кокетливая шляпка с перьями синевато-стального отлива. Эта крохотная кокетливая шляпка и была причиной ее раннего визита к подруге. Баронессе было под пятьдесят, но она выглядела очень молодо; глядя на нее, никто бы не поверил, что у нее уже взрослый сын, обер-лейтенант, выше ее на целую голову.

– Ты выпьешь чашку чая, Франк, и немного посидишь с нами, – распорядилась Клотильда и, не дожидаясь согласия Фабиана, позвонила горничной. – Баронесса фон Тюнен была так мила, что заглянула ко мне на минутку.

– А я и не подозревала, дорогой друг, что как раз сегодня кончается ваш отпуск, – оживленно воскликнула фрау фон Тюнен и улыбнулась слегка деланной улыбкой, которой обычно улыбалась, разговаривая с мужчинами.

– Мне очень приятно, баронесса, что вы первая, кого я встретил по возвращении, – с присущей ему учтивостью отвечал Фабиан.

Ему сразу же бросилось в глаза, что за время его отпуска Клотильда сменила обои в первой комнате, которую она называла своим будуаром. Она выбрала те, о которых давно мечтала, светло-золотистые, с крупными хризантемами. Большие желтовато-розовые цветы, хотя и несколько вычурные, прекрасно гармонировали с ее утренним кимоно, с низкими креслами, стоявшими в комнате, и с желтым индийским ковриком, перешедшим к ней от покойной матери.

За приподнятой бархатной портьерой цвета земляники виднелась раскрытая дверь в ее спальню, откуда доносился слабый аромат духов и эссенций.

– Не забудь поздравить баронессу, – начала Клотильда с любезной улыбкой, способной ввести в заблуждение кого угодно, только не Фабиана. – Господину полковнику фон Тюнену присвоено звание штандартенфюрера. [2]