Алексей Шишов - Помни войну

Но, вступив в неравный поединок с безмолвной ледяной крепостью, моряки вскоре поняли, что арктический лед неизмеримо толще, чем в хорошо знакомой северной части Балтики. И Макаров, как трезво мыслящий в сложных ситуациях мореплаватель, решил: дальнейшее упорство бессмысленно и опасно для судна. Мощный ледокол оказался бессилен против сплошного полярного льда.

Борьба с арктическим льдом не прошла бесследно для судна. «Ермак», имея повреждения в стальном корпусе, лег на обратный курс и отступил от ледяного барьера.Для руководителя полярной экспедиции это было вынужденным решением.

В английском порту Ньюкасл судно «подлечили» и выполнили все необходимые конструктивные переделки. Первое полярное плавание по сути своей стало пробным. Иным оно просто и не могло быть, поскольку еще никто до макаровского ледокола не пытался напролом пробиться к заветному Северному полюсу планеты Земля.

В середине июня «Ермак» вновь двинулся в Заполярье.

Видя в зону арктических льдов, он сначала маневрировал среди огромных плавающих льдин, миля за милей приближаясь к полюсу. Когда чистой воды почти не стало, вице-адмирал отдал приказание идти напрямик. Так «Ермак» вновь вступил в схватку с Арктикой, начав пробиваться к Северному полюсу «напролом».

Вскоре показались первые торосы. В 20 часов 25 июля «Ермак» столкнулся с подводной частью одного из них, получил пробоину в корпусе и встал. Впоследствии установили, что подводная часть тороса достигала 10 метров. Несколько дней ушло на то, чтобы, как говорится, на живую нитку залатать пробоину, которая, к счастью, оказалась незначительной.

После этого Макаров пошел на сознательный риск. Полярная экспедиция на поврежденном ледоколе продолжалась. Научные исследования не прекращались ни на один день. Теперь к Северному полюсу двигались очень осмотрительно. Это был тот редкий случай в жизни флотоводца, когда он не шел во имя высокой цели на риск: в его руках была судьба корабля и его экипажа. И, что было не менее важно, судьба российской арктической экспедиции. Ходовая вахта много раз за день получала приказания-напоминания адмирала:

— Смотрите за морем. Все внимание по ходу судна. «Ермак» вести строго по назначенному курсу...

— О любой непонятности немедленно докладывайте мне. Если сплю в каюте — немедленно будите...

— Наблюдайте льды. Они могут начать движение...

— Все внимание на торосистый лед. Знайте, что он есть прибежище айсбергов с их подводными таранами...

Вскоре «Ермак» подошел к зоне сплошных тяжелых, торосистых льдов. Судно в бессилии встало перед ними. Таранный ход не получился, поскольку силы оказались явно не равны. Полярным исследователям-россиянам вновь пришлось отступить перед Арктикой: она не пустила ледокольный корабль на свои ледяные поля.

...После двух неудачных попыток пробиться к Северному полюсу во весь голос заговорили противники Макарова:

— «Ермак» вообще не пригоден для арктических плаваний. Северный Ледовитый океан — не зимняя Балтика...

— Если «Ермак» будет и дальше таранить арктические льды, то министерство финансов и господин Витте потеряют дорогостоящий корабль...

— Адмирал Макаров явно переоценил возможности ледокольных судов...

Обвинения доходили до того, что, мол, был построен корабль слабой ледокольной мощи. Однако Степан Осипович и его единомышленники добились постановки ледокола на реконструкцию, хотя деньги в Министерстве финансов на это были выбиты с трудом. На правительственном уровне было решено, что полярные экспедиции на «Ермаке» в будущем продолжатся. За это выступала российская научная общественность.

На первополосных газетных страницах в поддержку контр-адмирала Степана Осиповича Макарова и его детища ледокола «Ермак» писалось:

— Россия должна иметь приоритет в исследовании Северного Ледовитого океана. Половина его морей принадлежит нашему Отечеству, и никому другому...

Приказом по флоту от 18 декабря 1899 года вице-адмирал Макаров назначается главным командиром Кронштадтского порта, начальником гарнизона и военным губернатором города Кронштадта. Он получил высокую и почетную должность в Российском императорском флоте. Город-крепость, творение Петра Великого, являлся главной базой Балтийского флота и вместе с черноморским Севастополем главной государственной твердыней на море.

В новой должности Степан Осипович показал обычную энергию и заботу о нуждах флота. А дел у него действительно было хоть отбавляй. В Кронштадте работали на полную мощь большой порт, доки, судоремонтные заводы, флотские арсеналы и склады, учебные отряды. На острове Котлин находились батареи морской артиллерии и мощные форты, защищавшие с моря столицу России. Кроме того, в городе Кронштадте проживало несколько десятков тысяч человек гражданского населения, чья судьба так или иначе была связана с флотом.