Алексей Шишов - Помни войну

— Вот в этом-то и вся суть дела: пробивает или не пробивает снаряд броню. Надо наконечник делать из незакаленной стали.

— Но как же снаряд с незакаленным наконечником пробьет броню надежной закалки?

— Очень просто. Стальной наконечник доброй закалки просто чиркает по броне или раскалывается от сильного удара о нее. А мягкий наконечник в миг встречи сплющится и позволит избежать отскока или разлома снаряда.

— Но такой же наконечник не пробьет броневой лист?

— Правильно. Не пробьет, а только расплющится от удара. Но он даст выстреленному снаряду точку опоры на броне, а тот своей закаленной сталью продырявит ее.

— Но это же неслыханное дело, уважаемый Степан Осипович.

— Согласен. Но иначе корабельным пушкам корабельной брони не одолеть...

Макаров разрешил проблему корабельного «огненного боя» поразительно весьма просто: он предложил стальные бронебойные снаряды делать с наконечником из мягкой, незакаленной стали. От такого предложения в Артиллерийском комитете от удивления качали головами.

Результаты испытаний на артиллерийском полигоне превзошли все ожидания к стыду самых высокопоставленных скептиков. Броневая плита от удара первого же такого снаряда или раскалывалась, или пробивалась навылет.

Остается только сожалеть, обращаясь к прошлому, что царские власти не смогли засекретить принципиально новый бронебойный снаряд. В результате он быстро нашел применение на всех флотах мирах, в том числе и в военно-морских силах будущих противников России. Там уже хорошо знали цену макаровским изобретениям. Одно имя талантливого изобретателя гарантировало повышенный интерес к его «авторским работам».

Чудодейственные макаровские колпачки вызывали восхищение у специалистов артиллерийского дела. На французском флоте такие снаряды назывались «снарядами в шляпе». Их испытания превзошли всякие ожидания. Приветственное письмо изобретателю прислал русский военно-морской агент (атташе) в США Ферзен. Он сообщал, что на американские военные корабли после опытных стрельб отныне поступают снаряды только с бронебойными макаровскими колпачками. Ферзен писал автору изобретения:

«...Я особенно горжусь тем, что присутствовавшие при опыте офицеры американского флота... мне заявили, что наконечники изобретены вашим превосходительством и что об этом знает весь американский флот».

А капитан учебного судна военно-морского флота Республики Аргентина, посетивший с дружеским визитом крепость Кронштадт, во время официального приема сказал так:

— Знакомство с адмиралом Макаровым делает честь аргентинским морякам. Мы считаем вас, господин адмирал, «победителем брони». И не просто брони, а самой лучшей английской закалки...

Появление на свет «макаровского бронебойного колпачка» выказало еще одну черту характера Степана Осиповича — его бескорыстие. Он имел полное право по всем международным законам взять патент на уникальное изобретение в артиллерийском деле и нажить миллионы. Что ему, впрочем, и советовали окружающие его люди.

Так поступил, например, британский адмирал Перси Скотт, который за нарушение своих патентных прав на артиллерийские изобретения представил иск фирме Виккерс и получил от нее по решению суда 300 тысяч фунтов стерлингов, то есть около трех миллионов золотых рублей императорской России. Во время этого скандального процесса имя Перси Скотта не сходило со страниц европейских газет, многие из которых писали об адмирале с восхищением.

Макаров же на предложение запатентовать свое изобретение ответил просто:

— Пусть мое изобретение достанется Отечеству, ведь я его служивый человек.

Пока «макаровский бронебойный колпачок» благодаря настойчивости или, вернее сказать, напористости изобретателя пробивал себе дорогу через толщу кабинетов царских чиновников разных ведомств, флотская жизнь шла своим чередом.

Макарову, как главному инспектору морской артиллерии, пришлось принять участие в защите одного из открытий выдающегося русского ученого Дмитрия Ивановича Менделеева, создавшего бездымный порох нового типа под названием «пироколлодий». Порох увидел свет в научно-технической лаборатории Морского министерства.

Осенью 1892 года на Охтинском полигоне под столицей было сделано несколько пробных выстрелов бездымным порохом, приготовленным в менделеевской лаборатории. Стреляли из нескольких разнокалиберных морских орудий. Результаты контрольных стрельб превзошли все ожидания: качества бездымного пороха оказались выше пороха дымного. Это была первая в России пушечная стрельба снарядами, начиненными новым взрывчатым веществом.