Кавад Раш - Рождение танковой нации

Первые наши танки были модификацией на базе "Рено". Их назвали "МС-1", то есть "малый сопровождения — первый". Сейчас на пьедестале танкового музея в Кубинке он кажется почти игрушечным. Но для китайцев, никогда до того не видевших танков, они показались огнедышащими драконами. Рота этих танков в девять машин в районе станции Забайкальск произвела фурор на позициях, проутюжив китайские блиндажи. Это был первый в истории бой российских танков против иноземных войск.

В 1931 году в Москве взорвали храм Христа Спасителя, а в Кубинке под Москвой создали танковый полигон. В августе 1938 года в боевых действиях против японцев на стыке корейской, китайской и российской границ в 130 километрах от Владивостока, у озера Хасан участвуют уже 285 танков. Впервые в тысячелетней истории России в те годы лучшая ее Отдельная дальневосточная армия (ОДВА) в мирное время стояла на Тихом океане. 32-й стрелковой дивизией командует Н. Берзарин, будущий первый комендант Берлина. А. Панфилов поведет в бой танки 2-го механизированного полка. И Берзарин, и Панфилов в 1941-м прославятся под Москвой. Но на Хасане дрались уже совершенно другие танки. В начале 1930 года мы купили у англичан дюжину средних танков "Виккерс" с лицензией на их производство. У нас он стал называться Т-26. Тогда же в США мы приобрели у конструктора Дж. У. Кристи лицензию на производство его легкого танка. Мы назвали его БТ — "быстрый танк". На гусеницах БТ развивал скорость до 44 километров в час. Сбросив гусеницы, как лапти, и уложив их на полки, на борту, БТ мог по шоссе на катках разбежаться до 100 километров в час. Наши танкисты любили "бэтешки" за резвость. Немцы называли их "Кристи-русски". Правда, первые БТ с бензиновым двигателем за резвость расплачивались пожароопасностью. Когда механик запускал мотор, на корпус танка запрыгивал пожарник с огнетушителем. Потому первый дизельный двигатель мы поставили на БТ-7. И сделал это Кошкин.

Оба типа танков — Т-26 и БТ — были приняты Реввоенсоветом на вооружение в 1931 году, даже не дожидаясь опытных образцов. Перед войной БТ и Т-26 стали нашими основными танками. Мы их много раз модифицировали и перевооружали. Для своего времени это были вполне приличные танки, но не противоснарядные, в отличие от среднего Т-34 и тяжелого KB, которые придут им на смену.

Танки БТ-7 и Т-26 бросил в бой в августе 1939 года в нижнем течении реки Халхин-Гол в Монголии Георгий Жуков. Именно в Монголии, у вала Чингисхана, взошла звезда Жукова. Он связал противника в центре и бросив в обход на фланги танки, устроил 6-й японской армии классические "Канны". Затем рассек противника надвое и разбил его по частям. Перед нами прообраз Сталинграда, который обессмертит имя Жукова. Он уже в Монголии мастерски использовал авиацию и даже парашютно-десантную бригаду. Но решающий успех принесли Жукову танки. Ни один человек до него в истории не бросал одновременно в бой столько танков. Самое большое количество танков в истории до этого применили англичане в ноябре 1917 года при Камбрэ. Но тогда англичане разделили 476 танков между шестнадцатью пехотными дивизиями и послали их на немецкие позиции. Еще больше танков под Амьеном англичане используют 8 августа 1918 года. За один день тогда англичане продвинулись на 11 километров и взяли в плен 53 тысячи немцев. "Черным днем германской армии" назвал тогда тот день Э. Людендорф.

Но Жуков использовал 500 танков не для поддержки пехотных цепей, а впервые — для танковых клещей. И победил. А 500 танков — это, по меркам 1942 года, три танковых корпуса. Полнокровная танковая армия при Прохоровке имела 600 танков. Жуков оперирует, по сути, танковой армией. Он наш первый танковый генерал и по качеству, и по порядку.

Итак, за первое десятилетие Советской власти мы не построили ни одного собственного танка. Во втором десятилетии (1927–1937) мы уже заложили серьезные основы танкостроения, самолетостроения и автомобилестроения. Появились в этих отраслях первые заводы-гиганты.

Однако война в Испании подвергла нашу технику жестокому экзамену. Если первые танковые и авиационные бои в небе оказались за нами, то к концу войны в Испании немецкие самолеты и танки превосходили наших по всем основным показателям. В частности, на поле боя нечего было делать без противоснарядной брони. Нужны были новые танки. Так пробил час Кошкина.

В 30-х годах в духовной жизни России выросла неукротимая аскетическая фигура в длиннополой шинели, напоминающая воинов-монахов со старинных фресок. Это был подвижник новой русской веры, "большевистского согласия", поклоняющийся честной жизни — Павел Корчагин, созданный пером комбрига Николая Островского. Он с беспощадной любовью к правде пленил души миллионов молодых людей в России и далеко за ее пределами. Многие герои русской литературы на его фоне поблекли и погасли. Другой комбриг — с летными нашивками "птичкой" на рукаве — Валерий Чкалов пришел на поклонение к Николаю Островскому, творцу героя, которого ждали в России много веков. Это тот Чкалов, который мог выплеснуть на банкете вино из рюмки Сталина, налить туда водки и предложить вызывавшему трепет вождю выпить с ним на брудершафт. Еще один последователь Корчагина, Георгий Жуков, поражал очевидцев своей манерой повелительного разговора со Сталиным. И Чкалов, и Жуков говорили не от своего имени — они были бессознательными духовными рупорами нации.