Аркадий Крупняков - АМАЗОНКИ

— От раненых не отходи. Они должны жить. Я оставлю вам еще четверых — к раненым не допускать никого. Завтра я пошлю сюда лекарства. Едем, Чокея, — и царица стремительно вышла из хижины.

— Сначала переоденься, Великая.

— Надо спешить, — Годейра начала торопливо переодеваться. — Антогора — это исчадие зла, она убила Лоту безо всякой вины. И, клянусь богами, я покараю ее.

— Не клянись, Великая. Я не ошибусь, если ты узнаешь, что убить Лоту ей кто?то приказал заранее...

— Это могла только Священная!

— Я не знаю имени. Ты хочешь скакать в город сейчас же?..

— Я подниму весь Священный Совет! Ты знаешь, что рассказали мне раненые? Их поразили не в бою, а в пути.

— Так и должно быть. Они знали то, чего другим знать не надо. И если бы мы не свернули на эту тропинку — к утру они были бы мертвы. И не только они. Я не зря пошла за храмовой. Она пыталась убить Рутулу.

— Какую Рутулу?

— Ту рабыню, которую Антогора брала как переводчицу. Я говорила с ней. Она знает намного больше, чем раненые. Если бы храмовая знала, что здесь появишься ты...

— О, мы бы тут не застали ничего живого.

— Поэтому, Великая, не торопись в город. Если хочешь сохранить раненых и Рутулу, их надо хорошо охранять. Что смогут те четверо, которых ты здесь оставляешь?

— Я сделаю все наоборот, Чокея, — твердо произнесла царица. — Я еду одна. Ты со свитой останешься здесь. Вы убьете всякого, кто...

— Ты мудро поступишь, Великая. Об одном прошу тебя — не горячись. Сейчас я приведу Рутулу — поговори с ней.

Подробно расспросив Рутулу обо всем, Годейра вскочила на коня. Через минуту всадница вылетела на дорогу. Гроза ушла за горизонт, только дождь, слабеющий и тихий, моросил над лесом. Из?под копыт, коня летели комья глины, царица скакала, пригнувшись к гриве, и пеплос, как крыло птицы, трепетал за ее спиной.

В городе появилась около полуночи. У храма осадила коня, бросила поводья на крюк коновязи. Взмыленный жеребец тяжело дышал, его запавшие бока покрылись густой желтоватой. пеной. Годейра поднялась по ступенькам храма, прошла в правое крыло, спустилась вниз, где помещались покои верховной жрицы.

У дверей две сторожевых амазонки скрестили лабрисы, но, узнав царицу, расступились. Годейра толкнула дверь, прошла в просторный зал Совета Шести. Под низким сводчатым потолком гулко звучали по каменным плитам ее шаги. Царица знала — доступ в обитель Атоссы труден даже для царицы.

Миновав зал, Годейра прошла по узкому коридору, остановилась у дубовой двустворчатой двери. Постояла немного, прислушиваясь к голосам. Потом подняла бронзовое кольцо, стукнула им по планке дважды. Вышла храмовая служанка:

— Кто смеет беспокоить Священную? Всем ведомо — она нездорова.

— Скажи — ее хочет видеть царица Фермоскиры.

Служанка хотела что?то сказать, но, увидев гневный взгляд Годейры, торопливо повернулась и скрылась за дверью.

Царица хорошо знала Священную. Если она притворилась больной — значит, чувствует неладное. Храмовая снова показалась в дверях:

— Время позднее, басилевса, Священная не может...

Годейра резко оттолкнула ее и вошла в покои. Атосса сидела на ложе, откинувшись на подушки. Рядом с ней стояла Антогора.

— Что заставило тебя, благородная Годейра, беспокоить старого и больного человека в такой час? Что?нибудь случилось?

— Я думаю, ты, Священная, здорова, — ответила царица, поклонившись.

— Кто тебе сказал это, дочь моя? —глухо и неласково спросила Атосса.

— Пока ты боролась с недугами, в басилейе было все спокойно. Но если в походе без всякого повода убита полемарха, если нашлись силы, которым нужно втоптать в грязь ее честь и чистое имя, —значит, ты выздоровела и действуешь. И поэтому можешь и должна говорить со мной.

Вызов был брошен, но Атосса не приняла его. Она как будто не заметила резкого выпада царицы и так же глухо и спокойно спросила Антогору:

— Ты слышишь, кодомарха, что говорит Великая? Это правда?

— Я хотела сказать об этом, но не успела. Мы и верно понесли эту тяжелую потерю.

— Расскажи, как это произошло?

— Мы послали в селение разведку... Мои амазонки привели старца и мальчика. По–моему, это были пастухи. Они рассказали, что Ликоп живет в их селении, но кто отпустил его из плена, они не знали. Мы решили поймать Ликопа...

— Кто это — мы? —спросила царица.

— Я и Лота.

— Не кажется ли кодомархе, что если бы Лота была виновата, то она не очень желала бы встречи с Ликопом?

— Ум и хитрость Лоты несравненны. Тогда она казалась мне вне подозрений. Лота попросила оставить ее наедине с мальчиком. Я согласилась. Потом узнала — этот ублюдок бесследно исчез. И странное совпадение: когда мы ворвались в селение, там не было ни одной живой души. Кто?то предупредил их. Я хотела послать погоню, но Лота почему?то противилась этому. Мне пришлось быть настойчивой, и мои копейщицы бросились догонять таянцев.