Карин Эссекс - Фараон

— Хватит споров, царица, — проговорил Цезарь, вставая. — На сегодня ты уже вполне достаточно поиздевалась над стариком. А теперь иди в постель. Ты находишься под моей защитой.

Но Клеопатра осталась сидеть.

— Диктатор, в тот самый момент, когда я подумала, что ты владеешь греческим безукоризненно, ты допустил лингвистическую ошибку.

— Цезарь не допускает лингвистических ошибок, — ответил он.

И что теперь? Снова спорить с этим прелестным существом? Она что, решила испытать его терпение?

— Ты сказал: «Иди в постель», хотя явно имел в виду: «Идем в постель».

И снова Клеопатра взглянула на него так, словно не то смеялась над ним, не то пыталась соблазнить. Почему же он, пятидесятидвухлетний мужчина, имевший сотни любовниц, не может разгадать намерений этой девчонки?

— Нет, дорогая. Ты хорошо знаешь, что я имел в виду. Я всегда выражаюсь предельно четко.

Пухлощекий юноша-царь вихрем ворвался в спальню своей сестры. Невзирая на раннее утро, на нем было церемониальное одеяние и корона. Клеопатра едва успела прикрыть обнаженную грудь. Цезарь быстро сел; кинжал невесть когда успел перекочевать из-под подушки к нему в ладонь.

— Что ты здесь делаешь?! — вскричал молодой царь. Его припухшие губы дрожали. — Как ты сюда попала?

Следом за юнцом в комнату вошли солдаты Цезаря, а за ними — Арсиноя. Ее хищный, словно у пантеры, взгляд тут же метнулся от Клеопатры к ее любовнику.

Сколько же сейчас этой девчонке, Арсиное? Шестнадцать? Просто живой портрет ее покойной матери, вероломной Теи, сводной сестры Клеопатры; только глаза не карие, как у той, а мраморно-зеленые. Арсиноя усмехнулась, но ничего не сказала и просто взяла брата за руку.

— Ты что, демон или видение? Весь город против тебя! Как ты пробралась во дворец? Или ты все-таки призрак?

Клеопатра не ответила. Она ждала, пока заговорит Цезарь. Хотя он только что вернул ей трон, он все же был диктатором Рима, и она зависела от его милости. Во всяком случае, сейчас.

— Дорогой мой царь Птолемей, — начал Цезарь, откладывая кинжал, — я обещал, что восстановлю отношения между тобою и твоей сестрой. И я сделал это.

Солдаты Цезаря, готовые схватить юнца, дружно уставились на своего командира, но он остановил их взмахом руки.

— Но я вовсе не хотел мириться с ней! — отозвался юноша, указывая на Клеопатру.

Та старалась сохранять достоинство, насколько это возможно для обнаженной молодой женщины, оказавшейся в одной комнате со множеством незнакомцев.

— Она — чудовище! — продолжал Птолемей. — Неужто она настроила тебя против нас?

— Ну, полно, не стоит так огорчаться, — произнес Цезарь. — Давайте соберемся сегодня попозже, после завтрака, и я обо всем сообщу тебе и твоим регентам.

Спокойный голос Цезаря заполнил собою комнату, развеяв гнев Птолемея, который как будто висел в воздухе. Но юноша-царь не успокоился.

— Что ты тут делаешь? — запинаясь, обратился он к Клеопатре.

— Так-то ты приветствуешь свою сестру, вернувшуюся в Александрию? — вопросила Клеопатра, стараясь подражать добродушному тону Цезаря. — Я не видела тебя почти два года, брат мой. Как ты вырос!

Птолемей не стал выше, но зато раздался вширь, напомнив девушке покойного отца, каким тот сделался в последние годы жизни.

Цезарь повернулся к юноше:

— Тебе известны условия, изложенные в завещании твоего отца. Вы с Клеопатрой должны править совместно. Ты не можешь оспаривать этого. И тебе не стоило вынуждать ее бежать из страны.

— Вынуждать ее бежать? Да она удрала, словно воровка, и подняла против меня армию! — взорвался Птолемей.

«Смешно», — подумала Клеопатра. Нет, она даже пальцем не пошевельнет, чтобы укрепить позиции этого идиота в глазах римского диктатора, жителей Александрии или самих богов.

— Все это позади, и я требую, чтобы вы помирились. Все уже решено. Не следует затевать новый спор, когда удалось достичь гармонии. — Цезарь улыбнулся Арсиное. — Не этому ли нас учат философы, молодая госпожа? Брат прислушивается к тебе. Посоветуй ему вести себя рассудительно. Ты ведь не хочешь, чтобы он пострадал.

— Нет, диктатор. Не хочу.

Арсиноя сложила руки на своей пышной груди и смерила Клеопатру ледяным взглядом. Клеопатре показалось, что Арсиноя оценила ситуацию и пришла к каким-то своим непонятным выводам.

— Не пойти ли нам отсюда, брат?

Юноша скривился, взглянув на Клеопатру, но все же позволил увести себя. Царственная Арсиноя взяла младшего брата под локоть и вывела из комнаты, словно слепца. Никогда не быть Птолемею таким величественным, как эта юница!