Павел Федоров - Синий шихан

– Значит, Дмитрия Александровича судить будут? – встревоженно спросила Марфа.

– Ты, дочка, выдь-ка да погуляй на свежем воздухе, – вместо ответа сказал Доменов.

– Почему же ты мне ничего про это не говорил? Наверное, как-нибудь уладить можно…

Марфе искренне стало жаль Дмитрия Степанова. По правде сказать, она не особенно сильно рассердилась на него.

– Видал, какие у него заступники? – с поощрительной улыбкой посмотрев на дочь, сказал Доменов. – Ладно, когда надо будет, мы тебя в адвокаты наймем, а сейчас ступай-ка. Может, самородок найдешь… Тут ведь золотище-то лопатой гребут. Иди, у нас тут мужской разговор.

Марфа поблагодарила хозяина и вышла.

– Говори-ка напрямик, любезный Авдей Иннокентьевич. Не люблю я пустую породу с места на место пересыпать, – когда захлопнулась за Марфой дверь, сказал Тарас Маркелович.

Доменов что-то обдумывал и ответил не сразу. Выпил, разгладил широкую бороду. Прищурив под густыми бровями хитрые кабаньи глаза, в упор спросил:

– Как идет работа? Фартит, поди, богато?

– О таких делах много не говорят. Но запирать на замок прииск не собираюсь. Теперь ответь ты на мой вопрос: что тебе нужно?

– Приехал помочь, хозяина твоего из беды выручить. Дело тут уголовное, ты это сам понимаешь. Ежели он попадет в руки следователей из горной инспекции, все по золотнику сожрут.

– Меня-то не пугай, Авдей. Посадят… Ну что ж… есть второй брат… Дело пустить на ветер никому не позволим, и ни один шаромыжник у меня золотой песчинки не получит. Да и не то у тебя, Авдей, на уме, не то! – погрозив ему пальцем, решительно и твердо проговорил Суханов.

– Тебя послушать, так можно подумать, что ты здесь хозяин, а не братья Степановы. Говорю тебе, что жалко мне парня, вон и дочь моя это подтвердила. Да и тебе жалко, врешь ты!

– А я и не сказал тебе, что не жалко. Насчет дочери согласен. Видно, что она хорошая девушка, а насчет папаши, ты уж меня извини, мы с тобой не один куль муки в тайге вместе съели – жалости у тебя к людям никогда не было… Поэтому и дороги наши разошлись. Не верю я тебе!

– А ты один раз поверь. Ты не знаешь, что у них вышло?

Авдей Иннокентьевич подробно рассказал Суханову, как Митька был у него в гостях и чем это закончилось. Преувеличив, изобразил его чуть ли не Марфиным женихом.

– Верно, конечно, парень-то наш, как слепой щенок, везде сует морду, больно наколоться может, – после небольшого раздумья заговорил Суханов. – Короче говоря, хотел ты зятька с богатым делом заиметь, только очень уж скоро, Авдей Иннокентьевич. А теперь и поздно… Сегодня девичник готовятся справлять. Мне и самому не по душе эта затея, – признался Тарас Маркелович.

– Надо приостановить свадьбу, – заявил Доменов.

– А дальше что?

– А дальше совсем похерить.

– А потом с твоей дочерью повенчать. Так, что ли?

– Хотя бы и так… Что она, не стоит этого рыжего казака? Она, брат, у меня гимназию окончила!

– Она-то его стоит, вот он-то как, не знаю… Задал ты мне задачку, – хмурясь, задумчиво ответил Суханов.

– Ты только мне не мешай, а я сам ее решу.

– Что и говорить! Ты на эти дела мастак. На правах тестюшки потом и меня проглотишь, тоже знаю. Только и у меня мослы, Авдей, жесткие, смотри не подавись…

– Рассердиться на тебя, Тараска, хочется, да, ей-богу, не могу! – Доменов, несмотря на свою полноту, легко вскочил. Постукивая по столу толстым пальцем, на котором блестел тяжелый золотой перстень с крупным зеленым камнем, громко, стараясь придать голосу больше искренности, продолжал: – Кто же не знает твоей честности? Я даже сам тебе иногда завидую. Я в двадцать раз, а может и более, богаче твоих Степановых! Ты еще им накопишь, я знаю! Мне ничего не нужно, все им достанется, как ты этого не можешь понять? Управляешь? И управляй на доброе здоровье! Мешать не стану! Только и ты не мешай!

– Поверить сразу все равно не могу. Поживем, как говорится, увидим. Только одного не пойму. Неужели ты при таком приданом не можешь подыскать зятька пофорсистей, с положением?

– Все они, щелкоперы, на приданое рассчитывают, готовы растерзать меня, как беркуты, а я много не даю. Наличный капитал в делах да в имуществе… Не табуны же и не прииски мне им отписывать! Я им вот что покажу, – Авдей Иннокентьевич показал кукиш.

– А сколько все-таки можешь дать? – улыбаясь, поинтересовался Суханов.

– Смотря по жениху. Если подходящий и не жаден, прибавлю, а авантюристам, вроде вашего главного инженера, – по загривку… Ты за этим шустреньким приглядывай. Такая, брат, блоха, не скоро придавишь.