Неля Гульчук: Александр Македонский. Наследник власти

Старший из жрецов подошел к огню и плеснул в него свежего масла. Пламя взметнулось высоко к небу навстречу своему отцу, великому богу персов.

Все упали на колени. Пармес внезапно услышала за своей спиной тяжелое дыхание брата, который успел к началу жертвоприношений.

Маг взял ступку, растер в ней стебли священного растения гаомы и вылил в огонь красноватый сок, считавшийся пищей богов.

Небо постепенно светлело. Наступали самые волнующие мгновения. Жрецы, воздев руки к небу, запели молитву, между тем как самый молодой из них постоянно подливал масло в огонь, чтобы пламя разгоралось сильнее. В утренней, предрассветной молитве призывалось благословение богов на все чистое и доброе. Воспевались добрые духи света, жизни, правды, благородных дел на благо человека, щедрой земли, освежающей воды, пастбищ, деревьев и проклинались злые духи мрака: лжи, вводящей людей в обман, болезни, смерти, греха, пустыни, леденящего холода и все истребляющей засухи, отвратительной грязи и нечистых насекомых.

Пармес и Апама вторили пению магов. Они с детских лет привыкли считать эти гимны священными и лучшими из всех песнопений. Они пели их с тех пор, как научились говорить. Эти напевы были бесконечно дороги, как все, услышанное от предков, они представлялись достойными уважения и божественными. Наконец все голоса слились в общем торжественном гимне: «Чистота и блаженство ожидают непорочного праведника».

В сознании Апамы невольно пронеслось: «Разве месть, о которой мне говорит мать, согласуется с этими священными заповедями?»

Едва солнце подняло над горной грядой свой золотой щит, Мегабиз с сестрой и племянницей поспешили во дворец.

Жрецы выбрали себе лучшие куски жертвенного мяса, оставшиеся разобрали и унесли слуги.

Персидские боги не принимали жертвы в качестве кушанья. Они требовали для себя только души жертвенных животных, и многие небогатые люди постоянно питались мясом от обильных жертвоприношений богачей.

Персидская религия запрещала отдельным лицам вымаливать у богов что-нибудь лично для себя. Каждый перс должен был испрашивать у богов счастья для всех персов. Каждый отдельный человек считался частью целого и был счастлив, когда боги посылали государству свое благословение. Прекрасное отречение от собственной личности в пользу всех возвеличивало персов.

Совершив утреннее жертвоприношение, Пармес немного успокоилась. Даже в этот печальный день настроение ее улучшилось. Она была убеждена: отомстив царю Александру, она совершит подвиг. За него боги вернут ей душевный покой, подарят счастье ее сыновьям и дочери, на земле воцарится долгожданный мир, о котором мечтают многие персы. А на трон вновь сядет царь из рода Ахеменидов.

Пармес, несмотря на протесты брата, отправилась провожать дочь: Мегабиз опасался, что его непредсказуемая сестра по дороге может сказать что-нибудь оскорбительное македонскому посланцу. Но Пармес настояла на своем. Она неторопливо ехала верхом рядом с повозкой дочери, которая, отодвинув занавески, неотрывно смотрела на мать печальными глазами. Когда они были уже далеко от дворца, Пармес приказала остановить повозку, наклонилась и очень тихо, чтобы слышала только Апама, спросила:

– Ты выполнишь мое поручение?

– Клянусь!

– Помни, ты поклялась родной матери. – С этими словами Пармес нежно обняла и расцеловала дочь. И разрыдалась.

На прощание она протянула Апаме талисман. Это была золотая брошь с изображением солнечного диска.

– Пусть он хранит тебя.

Бросив прощальный взгляд на дочь, Пармес повернула назад.

Апама печально глядела вслед удаляющейся матери. Теперь она осталась совсем одна на целом свете со своей страшной клятвой: «Наш долг, каким бы зловещим он ни был, отомстить царю Александру и его друзьям за гибель отца», – вспомнила Апама слова матери. Мысль о том, что та чувствует себя сейчас покинутой и никому не нужной, наполнила сердце девушки болью и горечью. Она чувствовала, как слезы подступают к глазам, как горло что-то сжимает. Это было сострадание к самому дорогому человеку на свете – матери.

Внезапно Апаму охватил страх от того, что ждало ее впереди. Но юность есть юность. Благодатная пора, когда житейские трагедии быстро отступают перед открывающейся красотой окружающего мира.

Приоткрыв занавески, девушка посмотрела на гористые пейзажи. И вдруг она увидела красивую птицу с блестящими перьями, явную предвестницу весны. Такой птицы Апама никогда раньше не видела. Ей показалось, что хвост птицы состоит из солнечных лучей.