Милий Езерский - Триумвиры. Книга третья

Слухи о смерти Милона пришли в Рим, и Сальвий поспешил в Неаполь, где находился Целий.

Он встретил его на дороге из города. Вождь мятежников, окруженный рабами и гладиаторами, покидал Неаполь, проклиная его и Кампанию:

— Подлецы, подлецы! — кричал он, грозя кулаком городу, оставшемуся позади. — Они не хотят свободы, предпочитая восстанию рабство! Пусть же Юпитер поразит трусов своими молниями!

Узнав Сальвия, Целий улыбнулся — лицо его просветлело.

— А, это ты! Я знал, что ты присоединишься к нам!

— Вождь, смерть Клодия отомщена, злодей погиб, и я готов пойти с тобою…

— А где же твои люди?

— В Риме. Я подыму их и пришлю тебе на помощь… Целий рассмеялся.

— Пока ты доедешь до города, пока соберешь декурга и центурии, пока они дойдут… Не думаешь ли, что будет поздно?.. Друзья пишут из Рима, что против нас послана конница…

— Всё же я попытаюсь…

— Спеши. И ударь коннице в тыл — да помогут тебе боги!

Отступая к Турию, где некогда боролся и погиб Веттий, племянник всадника Муция Помпона, Целий увеличивал войско, призывая рабов постоять за свободу. Он расположился лагерем в гористой местности на берегу речки, приказав рыть окопы и воздвигать вал.

Дружно работали беглые невольники и гладиаторы, — малейшее промедление грозило смертью. День и ночь звенели заступы и кирки. Женщины и дети из соседних деревень приносили мятежникам живность. Люди выбивались из сил, но работы не прекращали.

Три дня спустя разведывательный дозор сообщил, что по дороге движутся турмы испанской и галльской конницы из Рима.

«Сальвий не успеет подойти», — подумал Целий, отдавая приказание приготовиться к бою.

Варвары ворвались в лагерь со стороны равнины, где вал не был закончен.

Необученное войско не могло устоять перед стремительным налетом галлов и иберов и, отчаянно сопротивляясь, гибло.

Целий хотел броситься на меч, но не успел: мимо проскакал огромный седобородый галл и, точно шутя, задел его голову длинным мечом — она покатилась под копыта его лошади.

Внезапная смерть Бибула и бездеятельность Помпея решили всё дело: начальника над кораблями не стало, а Помпей никого не назначал на его место, и надзор за морем заметно уменьшился.

Пользуясь ослабевшей бдительностью неприятеля, Антоний высадился с четырьмя легионами в небольшом заливе возле Лисса, к северу от Диррахия.

Узнав об этом, Цезарь и Помпей двинулись к месту высадки: первый — чтобы соединиться с Антонием, второй — чтобы разбить его до прибытия Цезаря.

Попытка Помпея окончилась неудачей. Цезарь прибыл к Лиссу быстрее, и Помпей принужден был отступить к югу от Диррахия, где расположился лагерем у Аспарагия.

— Знаешь, Цезарь, — сказал однажды Антоний, целуя ему руку, — наш друг Целий погиб!..

Но Цезарю было не до мятежа претора. Теперь он чувствовал себя сильнее, забота о продовольствии легионов вынудила послать часть войск в Фессалию, Этолию и Македонию с приказанием добыть хлеб. Вскоре пришло известие о Сципионе, который, не особенно торопясь, шел на помощь Помпею, собирая повсюду деньги и присваивая вклады азийских храмов.

В лагере Цезаря свирепствовал голод: воины питалась корнями деревьев и болели. Стычки не прекращались.

Исхудалый, удрученный ужасным положением, не зная, где искать выход, что делать, полководец сидел в шатре, обхватив голову руками, и думал.

Вдруг вскочил, зашептал проклятья и кликнул скриба.

Он решил послать эпистолу Сципиону с просьбой посодействовать скорейшему заключению мира.

Гонец поскакал на рассвете.

Цезарь прилег, покрывшись плащом, но заснуть не мог. Одолевали мысли. Будущее представлялось в мраке, и не было просвета. Голод принимал чудовищные размеры: воины падали от истощения. Что делать?

Вдали послышались крики. Он вскочил. Перед ним стоял караульный трибун и говорил, задыхаясь от быстрой ходьбы:

— Обычная стычка, вождь, грозит превратиться в большую битву…

Цезарь выбежал из шатра, вскочил на коня и помчался к холмам Диррахийского залива, где кипел яростный бой.

Легионы Помпея бились с отчаянным мужеством, и войска Цезаря подавались под их натиском.

— Коллеги, вперед! — громко закричал Цезарь.

Но легионарии, не слушая его, бежали. Сам Цезарь, захваченный людским потоком, мчался на коне, испуганном топотом и криками.

Войска укрылись за лагерным валом и готовились отразить приступ. Однако враг не нападал.

— Узнаю Помпея по медлительности и нерешительности, — засмеявшись, сказал Цезарь.