Виктор Поротников - Последний подвиг Святослава. «Пусть наши дети будут как он!»

В начале мая к войску Цимисхия присоединился арьергардный отряд с обозом и осадными машинами. Тогда же на Дунае напротив Доростола появился флот ромеев. С кораблей на сушу были выгружены катапульты и камнеметы, а также на берег сошли несколько тысяч наемников.

В последние дни из ромейского стана в Доростол перебежало много болгар. Среди перебежчиков оказалось немало боляр, как из окружения плененного ромеями царя Бориса, так и из знатной верхушки города Плиски. Боляре из Преслава и Плиски изначально были настроены враждебно друг к другу, поскольку первые ориентировались на союз с ромеями, а вторые не желали допускать ромеев в свою страну. И те и другие поначалу были враждебны к Святославу, который пришел с войском на берега Дуная, чтобы вернуть болгар под византийское ярмо. Когда у Святослава дошло до открытой войны с ромеями, то болгарская знать была этому рада, уповая на то, что русы и ромеи изнемогут в кровавой распре и оставят Болгарию в покое. Когда ромеи, нарушив перемирие с русами, вторглись в Болгарию, тогда-то и для болгарской знати настал момент прозрения.

Оказалось, что Иоанн Цимисхий намерен не только изгнать русов из Болгарии, но и лишить болгар их государственности. Лишенные возможности сопротивляться заведомо сильнейшему врагу, болгары в отчаянии бросились искать защиты у Святослава, войско которого оставалось единственной силой, способной сокрушить военную мощь ромеев.

Вот почему те из боляр, которых Святослав допустил на совет своей старшей дружины, яростно настаивали на сражении с ромеями. Боляре и сами рвались в битву, желая вырвать свою страну из-под власти византийцев. Под стягами Святослава собралось уже больше трех тысяч болгар, в большинстве своем это были опытные воины.

Многие русские воеводы тоже горели желанием поквитаться с Цимисхием на поле битвы за его вероломство.

И только Свенельд упрямо стоял на том, что русичам пора завершать эту войну и возвращаться домой.

– Князь Улеб попытался домой вернуться, так ромеи сожгли его ладьи негасимым огнем! – сердито напомнил Свенельду воевода Сфенкел.

– Нас ждет та же участь, коль оробеем и ударимся в бегство, – сказал воевода Икмор. – На воде ромеи сильнее нас, а вот на суше мы с ними можем потягаться на равных!

Свенельд не сдавался и опять взял слово:

– Нам ведомо, что Цимисхий стянул к Доростолу все ромейские войска. У него около восьмидесяти тысяч пешей рати и конницы около десяти тысяч. Братья, Цимисхия нам не перемочь, ибо у нас вместе с болгарами наберется чуть больше тридцати тысяч ратников. Добычу свою мы уже растеряли, сохраним же то малое, что у нас осталось: оружие и честь. Други, пора поворачивать ладьи к дому!

Старшие дружинники недовольно загалдели.

– О какой чести ты тут твердишь, старик! – выкрикнул вспыльчивый Ростичар. – Ежели мы убоимся сечи с ромеями, то покроем себя позором! Бесчестье ляжет на наши стяги при нашем отступлении из Доростола. Воевать надо до победы!

– Вот именно! – вставил Сфенкел. – Сядь, Свенельд. Твоя дружина уже обогатилась и на Русь вернулась во главе с твоим сыном Лютом. Понятно, почему ты домой рвешься! Злата-серебра в твоем тереме киевском полным-полно, а за славой воинской ты никогда не гонялся.

– Верные слова! – проговорил Икмор. – Для Свенельда выгода дороже славы. Свенельд за здорово живешь головой рисковать не станет!

– По-вашему, я – трус и стяжатель! – рассердился Свенельд. – Выгода мне глаза застит, так, что ли?.. А вы все, оказывается, благородные и бескорыстные! Растолкуйте же мне, недоумку, во имя какой цели вы готовы сложить свои головы на берегу Дуная. И главное, как вы собираетесь победить троекратно сильнейшего врага! Может, вы рассчитываете на поддержку болгар? – Свенельд небрежно ткнул пальцем в сторону болгарских вельмож, сидящих на отдельной скамье. – Так эти воители сегодня с нами, а завтра вгонят нам нож в спину!

В зале опять поднялся шум. На этот раз громче всех возмущались болгарские вельможи, уязвленные словами Свенельда.

– Спокойно, старина, – обратился к Свенельду боярин Ставр. – Ты говоришь так, поскольку болгары убили твоего старшего сына в Филиппополе. Это были люди Георгия Сурсовула. С Сурсовулом и его людьми ты уже расквитался, немногие из них ушли от твоей мести. Сурсовула же ты убил собственной рукой. Ныне болгары единодушно на нашей стороне, поэтому не следует оскорблять их недоверием.

С военного совета Свенельд пришел с угрюмым видом. Во дворце его покои находились рядом с покоями Святослава. Князь пригласил своих ближних бояр на дружескую пирушку. Свенельд тоже был приглашен, но он не пошел на это застолье, зная, какие разговоры там начнутся.