Кристофер Хибберт - Королева Виктория

«Он действительно выше всяких похвал, — записал в дневнике Понсонби в апреле 1879 г., когда королева отправилась в Бавено, что на озере Маджоре, — и сегодня мы могли лицезреть его во всей своей красоте. Он безупречно управлял лошадьми, безотрывно уставившись на лошадиные хвосты и не поднимая голову». А когда они добрались до места назначения, королева осталась в карете, не предпринимая никаких попыток выбраться наружу. «Мы поняли, — отмечал он, — что она ждала соответствующего сигнала от Джона Брауна, что можно выходить из кареты». Джон Браун, по словам королевы, ненавидел заграничные поездки и всегда вел себя так, словно находится в своей родной Шотландии. «Д.Б., конечно, всегда следит за порядком в Виндзорском дворце, — говорил Понсонби своей жене, — и если что-то не могло быть сделано для королевы, он настоятельно повторял, что это непременно должно быть сделано, и прекращал всяческие споры на эту тему». Фактически он так же успешно управлял королевой в Италии, Швейцарии и Германии, как и в родной Шотландии. Однажды в Кобурге, например, когда он приготовился к прогулке королевы, на улице появился немецкий оркестр, витиевато сыгравший какую-то лихую мелодию с барабанным боем. «О, как это ужасно!» — недовольно проворчала королева. Джон Браун в тот же миг соскочил на землю, подбежал к оркестру и замахал руками, пытаясь объяснить им доступными ему немецкими словами: «Нет, нет, не надо бум-бум!»

Ответственный за все зарубежные поездки королевы Дж. Канне рассказывал Генри Понсонби, что Браун и Дженнер «сводили его с ума... Дженнер, который никогда прежде не видел зарубежных туалетов, бегает от каждого из них, недовольно ворчит и говорит, что их нужно обязательно изменить». А Джону Брауну позволялось делать практически все, что он пожелает; это вызывало возмущение придворных королевы, которые привыкли подчиняться определенному порядку и поэтому не понимали столь снисходительного отношения королевы к одному из своих слуг. Генри Понсонби так описывает трудности в общении с королевой во время их проживания в Бавено:

«Наша поездка в Милан оказалась неудачной. Королева была чрезвычайно расстроена из-за того, что британский посол в Италии сэр Огастус Паджет хотел во что бы то ни стало растрезвонить о ее путешествии, а королева предпочитала разъезжать по стране инкогнито... вместе со своим шотландцем в карете в качестве кучера и телохранителя... Из-за этого все и началось. Я намекнул ей на то, что нужно отложить поездку, но королева и слушать не хотела. Нам пришлось подчиниться ей. На вокзале нас встречала огромная толпа людей, которых полиция оттеснила к ограде. В Сенаколе людей стало значительно меньше, а полицейских больше, однако и здесь ее величеству показалось, что они стоят слишком близко к ее карете. Картины мы посмотрели более или менее спокойно, однако на ступеньках кафедрального собора собралось очень много людей, а внутри собора их было еще больше... Это обеспокоило ее, и она пожаловалась мне, что здесь недостаточно полиции. Если бы она приехала сюда как королева, то полицейских было бы не меньше пятидесяти, но королева продолжала настаивать, что это исключительно частный визит...

Когда пошел дождь, королева находилась в закрытой карете. В результате мы не поехали в Бреру, около часа тряслись в карете, не пригласили с собой мистера Паджета и его супругу и вообще ничего толком не посмотрели. Правда, дождь вскоре прекратился, мы откинули тенты и тогда хоть что-то увидели. В какой-то момент я выскочил из кареты и сказал королеве, что можно посмотреть знаменитые колонны Сан-Лоренцо, но эта остановка вызвала нежелательное возбуждение толпы. Вокруг нас мгновенно собрались зеваки, которые таращили глаза на Джона Брауна Нам пришлось продолжить путь, а я больше не стал беспокоить королеву по таким пустякам. Вечером она пожаловалась на то, что слишком мало увидела. Это действительно так, но кто в этом виноват?»

Несмотря на то что королева решила путешествовать инкогнито, тем не менее она с огромным удовольствием воспринимала все приветствия в свой адрес, не замечая при этом совершенно явного противоречия в намерениях. Она просто сияла от удовольствия, когда толпы мальчишек на берегу озера Маджоре бежали за ее каретой, которую сопровождал отряд карабинеров, и громко кричали: «La Regina d'Inghilterra!» («Английская королева!»)

Кроме посещения Бавено и Люцерна, королева также нанесла визит в Баден-Баден, Кобург, Дармштадт, Экс Ле Бен, Ментрн, где останавливалась в замке де Розьер, Шарлоттенбург, Йер, Биариц, Канны, Флоренцию и Грасс [68]. И везде была встречена яркой иллюминацией и здравицами в ее честь.