Валентин Рыбин - Огненная арена

— Что ты знаешь? — спросил Нестеров и взгляд его сделался строгим.

Ратх растерянно пожал плечами:

— Тамару давно знаю. Хорошая она…

— Невероятно хорошая, прямо умница, — подтвердил Нестеров. — Смотри, не подведи ее.

Швейцар у выхода подал звонок. Зрители тремя черными потоками, в боковые и центральные двери, ринулись к амфитеатру, растекаясь ручейками по рядам. Стабровские и Нестеров, выждав, пока схлынет толпа, тоже направились в боковую дверь. Ратха они пригласили с собой.

Арена уже была подготовлена к выступлению Кларка Кроса. Высокий, обитый черным бархатом ящик, стол и стулья стояли у самого барьера. Оркестранты настраивали инструменты. Слышались скрипичные звуки и голоса трубы и флейты. Выход иллюзиониста, однако, ознаменовался не маршем, а вибрирующим туше и лихорадочным боем барабана. Такая музыка вполне соответствовала черным костюмам Кроса и его партнерши, и той таинственности, какую они внесли своим появлением. Трюки начались с того, что из рукавов артиста полетели голуби. Затем длинной змеей потянулась изо рта разноцветная лента. Ошарашив публику, Крос посадил свою партнёршу в черный бархатный ящик и разделил его пополам, предварительно проткнув его со всех сторон кинжалами.

Публика аплодировала и переговаривалась. А факир уже перешел к следующему номеру. Он положил партнершу на кушетку и руками стал производить над ней магические движения. Наконец, он провел ладонью по бледному помертвевшему лицу женщины и, держа руки над ней, велел ассистентам убрать кушетку. Ложе унесли, и женщина горизонтально повисла в воздухе…

Коронный номер Кроса продолжался не менее часа. Теперь артист выступал как профессиональный гипнотизер. В движениях его и словах не было ничего необычного. Он поднял над головой поблескивающий стержень, с черным шариком на конце, попросил желающих испытать силу гипноза: сомкнуть «в замок» пальцы рук и повторять за ним счет. Когда желающие приготовились, он громким бархатистым голосом произнес;

— Итак, дамы и господа, прошу не отводить взгляда от этого черного шарика и повторять мысленно, про себя… Раз!

Цирк затих.

— Два… Три… Четыре…

Тишина воцарилась полная и стояла до тех пор, пока Крос не сосчитал до ста и не произнес магических слов:

— Вы засыпаете… засыпаете… Вы спите…

Затем с нижних и верхних рядов начали спускаться на затемненную арену, с сомкнутыми руками зрители. Крос встречал их, беря за руки, внимательно заглядывал в глаза. Одних отправлял назад, на трибуну, других оставлял, выстраивая в длинный ряд и не переставая двигать руками. И вот уже огромная аудитория цирка оживленно загомонила и засмеялась. Произошло это после того, как Кларк Крос объявил уснувшим, что на них движется вода и надо спасаться. Загипнотизированные на арене подняли невообразимый панический визг и крик. Дамы, среди которых оказались госпожа Слива и жена Черкеза, завизжав, схватились за подолы платьев и полезли на стулья.

Зрители посмеялись и начали было успокаиваться, но не тут-то было. Кларк Крос знал что делал. Он построил свою программу так, чтобы каждый новый гипнотический опыт выглядел ещё острее и смешнее предыдущего. Вот какой-то господин в рыжей шапке принялся бегать и кричать, воображая, что за ним гонится тигр. Затем Крос спросил у сидящей на стуле курносенькой мещаночки, где ее муж. «На войне», — отозвалась та. — «Ну что вы! — воскликнул Крос. — Вот же ваш муж!» — И подвел ее к незнакомцу, сидящему рядом. Дама радостно вскрикнула, бросилась незнакомцу в объятия. Но тут же Крос ей внушил, что она ошиблась, и женщина принялась извиняться.

Под куполом цирка стоял гомерический хохот.

Очередь дошла до Галии. Ратх с затаенным любопытством ждал, каким же испытаниям подвергнется их прелестная родственница. Одновременно он следил за отцом и Черкезом. Отец сидел насупившись и смотрел в ноги, а Черкез ерзал в кресле, испытывая крайнее смущение за свою княжну. Крос, взяв ее за руку, вывел на середину арены и ласково спросил: «А вы замужем, мадемуазель?» — «Да, замужем», — кротко ответила та. — «И вы любите своего мужа?» — «Не знаю, — смущенно отозвалась ханум. — Я еще не разобралась в этом». — «Он хороший человек?» — «Не очень… Он злой и раздражительный».

Зрители хохотали, упиваясь откровенностью татарочки. Ратху стало стыдно за брата и его княжну…

Красовская и ее приятели вернулись в цирк как раз в ту минуту, когда Крос покинул арену и его место занял клоун Романчи. Стабровский, переглянувшись с Тамарой, спросил: