Борис Костин - Маргелов

Многокупольные парашютные системы, исправно отслужив более десятка лет, уступили место парашютно-реактивным системам, и командующий, взвесив все «за» и «против», дал «добро» на проведение эксперимента, который вошел в историю Воздушно-десантных войск как «Реактавр».

Парашютно-реактивные системы в начале своего пути отличались нестабильностью и сложностью. Но это был именно тот вариант, который обеспечивал скоростную доставку боевой техники без применения тяжеловесных плат форм. Вместо четырех-пяти куполов площадью в 760 квадратных метров на системе работал один купол площади 540 квадратных метров и блок из трех двигателей мягкой посадки. Обеспечивали амортизацию два пенопластовых бруса.

До «пасти», грузового люка самолета Ан-12Б, а затем Ил-76 боевая машина десанта добиралась своим ходом и без помощи сложнейших приспособлений: тросов, лебедок, как это было на МКС, самостоятельно занимала место в грузовой кабине.

Скорость снижения «Реактавра» равнялась двадцати — двадцати пяти метрам в секунду. А затем в нескольких метрах над землей срабатывали тормозные двигатели, «гася» скорость до нуля. Вроде бы все несложно и объяснимо. Но экипаж, помещенный внутри БМД-1, должен был не только совершить десантирование, но и, перенеся значительную нагрузку, вступить с ходу в бой. И здесь слово было за испытателями. Перед людьми в небо отправились собаки. Смышленый пес Буран имел за своими плечами несколько десантирований, а вот очередное оказалось печальным и для него, и для всего комплекса. Случилось невероятное. БМД вышла из самолета, а единственный купол, призванный стабилизировать падение боевой машины, вдруг ни с того ни с сего лопнул, как мыльный пузырь. Так без руля и без ветрил «бээмдэшка» и «просвистела» до самой земли. И это накануне основного эксперимента — десантирования людей!

Генерал-лейтенант К. Я. Курочкин на правах заместителя командующего ВДВ сказал как отрезал:

— Курсанты пусть науку грызут, а «Реактавр» в парке отдыхает.

Полковник В. К. Парийский и капитан А. В. Маргелов были ошарашены таким распоряжением. Единичный случай — не система, убежденно доказывали они Курочкину. Да и жалко несколько месяцев трудов бросать псу под хвост!

От выпускников училища курсантов В. И. Алымова и Н. Г. Шевелева, проходивших подготовку к десантированию, скрывать катастрофу не стали. Одному Богу были известны доводы, которые пустили в ход все участники эксперимента, но генерал Курочкин уступил.

Позиция Государственного научно-исследовательского института ВВС им. В. П. Чкалова относительно безопасности десантирования людей в БМД на любых системах оставалась по-прежнему жесткой. С мнением ведущих специалистов этого института с мировым именем считались как при разработке космических, так и летно-испытательных программ. Не отвергал выводов НИИ и командующий ВДВ, для которого жизнь десантника никогда не являлась разменной монетой.

В предложениях, высказанных В. Ф. Маргеловым на одом из совещаний Научно-технического комитета ВДВ, была заложена, казалось бы, неисполнимая задача: доставка экипажа боевой машины, артиллерийского орудия на землю десантирование с платформы в случае отказа какого-либо элемента многокупольной или реактивной парашютной системы. Так зародилась программа совместного десантирования людей и техники, на языке разработчиков НИИ автоматических устройств — КСД.

Что это означало? Два члена БМД-1 — командир и наводчик-оператор размещаются в самой машине, а четыре человека — в небольшой кабинке, расположенной на платформе. Нетрудно рассмотреть в таком решении некоторую половинчатость. Во-первых, экипаж БМД-1 — семь человек, двое же его главных специалистов остаются, как и прежде, без спасательных средств. К тому же комплекс совместного десантирования с точки зрения производства оказался сложноисполнимым и дорогостоящим. Однако проект был профинансирован, и требовалось провести его испытания. Понадобились добровольцы. Первым стал парашютист-испытатель Валерий Галайда. Следом за ним в мае 1975 года совершили десантирование совместно с боевой техникой солдаты срочной службы А. В. Кармолитов и В. В. Ермолин. Готовил их к опасному эксперименту Александр Маргелов. Но командующий усложнил задачу: в парашютной системе — сбой, и один из участников эксперимента, который проводился 26 августа 1975 года, должен был покинуть платформу. Маргелов-младший на сей раз исполнял обязанности командира БМД-1, механиком-водителем был назначен майор Леонид Щербаков, а майору Александру Петриченко, инженеру-испытателю, предстояло совершить прыжок на парашюте со снижающейся платформы. Что он и выполнил блестяще.