Томас Костейн - Высокие башни

Фелисите поняла, почему Филипп после приезда сразу исчез. Ему приходится находиться со стариком, и девочка была уверена, что он останется с ним весь день. Конечно, она расстроилась, но больше всего ей было жаль Филиппа. «Бедный Филипп! Ему никогда не удается повеселиться».

Барон взял корзинку у девочки.

— Мне жаль старика Киркинхеда, — сказал он, покачав головой. — В прежние дни он с удовольствием выпил бы это вино! Жорж, — сказал он арендатору, отдавая ему корзинку, — это тебе. Вино просто отличное. Выпей за здоровье жителей Лонгея, которые сейчас находятся на юге.

С запада ползло черное облако, когда Филипп вышел из леса и побежал по общинному выгону. С ближайшей башни послышались чистые звуки горна. Барон еще не повесил колокола в церкви, хотя часто говорил об этом. Филипп подумал: «Я не смогу поговорить с отцом де Франшевиллем до окончания вечернего богослужения».

Караульный у ворот спросил его:

— Как дела у твоего хозяина?

Юноша покачал головой и ответил:

Жюль, я пришел за священником. Он не переживет сегодняшней ночи.

Фелисите шла за бароном по вымощенной булыжниками тропинке в церковь. Она сразу увидела Филиппа и поняла, что у него беда. Девочка вздохнула, — она ведь не могла ему помочь. «Ему нужна помощь, а мне всего десять лет, и я не могу ему помочь».

Она не обратила внимания на барона, когда он вытянул руку вверх ладонью, и сказал:

— Опоздавшие промокнут до нитки.

Люди в церкви читали молитву, стоя на коленях. Вокруг сразу сильно потемнело. Свечи мерцали и чадили на сквозняке, проникающем через полуоткрытые окна. Все слышали шаркающие шаги ризничего и видели, что уже поздно закрывать окна.

Засверкала молния, настолько яркая, что на северной стене образовался золотой полукруг огня, и почти сразу раздался гром. Он был страшным, женщины закрыли уши руками. Поднялся сильный ветер. Все в ужасе смотрели друг на друга, потому что раздался удивительный звук, и ветер с яростью накинулся на стены замка, собирая по дороге мусор в темные вихри.

Свечи взметнули вверх пламя и сразу погасли. Мгновение царила тишина, а потом дико закричала женщина. Странно, что только она одна потеряла над собой контроль, потому что все были объяты ужасом. Известно, что если во время службы тухнет свеча, — это означает смерть. Что же их ждет, если сразу погасли все свечи? Возможно, это предвещает много смертей? Конечно, кое-кто подумает, что это всего лишь старая примета, но многие из них вспомнили, что в такую ужасную ночь ирокезы напали на Лачин во время грозы. Неужели все опять повторяется? Возможно, сюда шествуют воинственные отряды индейцев? А что, если они нанесли удары, и тот факт, что погасли свечи, означает, что множество поселенцев уже мертвы? Послышался страшный крик. Это переполнило чашу терпения. Люди вскочили и устремились к дверям.

Барон пробирался по проходу и повторял:

— Спокойно! Спокойно! Нет оснований волноваться.

Он остановился у входа и начал отдавать команды — кому стоять в карауле у ворот и на наблюдательных башнях. Он пытался организовать людей таким образом, чтобы наиболее смелые собрали оставшихся дома людей и отвели их в замок. Сам мсье Шарль вместе с одним человеком решил тоже отправиться в путь и предупредить людей на Шамбли-роуд.

Фелисите была страшно испугана и шла за бароном, держась за его сюртук. Девочка немного успокоилась, видя доброе лицо отца де Франшевилля. Он пытался утихомирить женщин и детей. Она слышала, как священник говорил:

— Когда Бог решает прекратить человеческие жизни, он протягивает руку. Ему не нужно насылать ветер и тушить свечи в церкви в качестве предупреждения, подобно ведьме, которая костлявым пальцем стучит в окно посредине ночи.

Одна женщина продолжала биться в истерике и кричала:

— Отец, так всегда бывает! Я сама видела это много раз! Фелисите потеряла Филиппа из вида, но потом обнаружила, что он стоит рядом с отцом де Франшевиллем и спокойно с ним разговаривает. Священник его слушал и кивал головой. Девочка пробралась к ним и услышала слова Филиппа:

— У него не осталось сил, и он еле говорит. Святой Отец, ему долго не протянуть. Он спрашивает о вас.

Священник ему ответил:

— Как только я смогу оставить это испуганное стадо овец, я сразу отправлюсь с тобой, сын мой.

Люди понемногу начали успокаиваться, на лицах появились смущенные улыбки. Все начали приходить в себя. На западе небо посветлело, и темные облака быстро уплывали прочь. Один человек промолвил: