Джалиль Киекбаев - Родные и знакомые

В душе Фатимы давно боролись стремление к чему-то лучшему и страх. Оставаться в отцовском доме, будто живьём похороненной, или попытаться вырваться, уйти? То, что сказала Салиха, всё более склоняло ко второму.

«Сунагатулла-то не оставил мысли…»

В эту ночь Фатиме приснился улыбающийся Сунагат. Но радость сменилась ужасом: Сунагат вдруг превратился в измазанного кровью Хусаина, потом предстало в её виденье лицо длинноусого жандарма, и тут же откуда-то взялись плешивый судейский чиновник и адвокат, ещё кто-то… К счастью, будто бы послышался голос Сунагата. «Фатима!» — позвал он, и кошмарный сон оборвался.

Наутро все мысли Фатимы сосредоточились на том, как уйти к Сунагату. Нужно было выбрать удобный момент, чтобы не повторилась история первого её бегства на завод.

Тут очень кстати выяснилось, что Ахмади собирается съездить в Уфу к своим заказчикам — произвести окончательный расчёт по минувшему году и договориться о поставке лесных товаров на год нынешний.

Немного поколебавшись, Фатима пошла к Салихе, поделилась своими мыслями.

— Пока отца не будет дома, сходить бы на завод. Кабы удалось ещё раз повидаться, поговорить с Сунагатом — ни о чём бы уж не ту жила…

Салиха нашла её желание вполне естественным, сказала, взглянув на торчащий из щели у окна конверт:

— Вот и письмо Сунагату пришло, заодно бы передала. Рассказывал он о своём товарище по имени Киньябыз, так от этого Киньябыза как раз письмо-то…

Стали прикидывать, когда и как Фатиме лучше отправиться в путь.

— Погоди-ка! — обрадовано воскликнула Салиха. — Я третьего дня была в Гумерове у сестры и от её соседки, жены Хуснизамана, слышала — мол, муж собирается на этой неделе на завод, нанялся дрова возить. С ним и Ишмухамет поедет…

— Какой Ишмухамет?

— Так парень, который у вас в работниках жил! Он же Хуснизаману шурином приходится. Тебе бы с ним договориться — вместе б и поехали.

Как только Ахмади уехал в Уфу, Фатима отправились в Гумерово, отыскала Ишмухамета.

— Мне что, айда, не я ж повезу, а лошадь, — весело ответил парень на просьбу Фатимы взять её до завода. — Послезавтра на рас свете тронемся. Коль есть вещички — принеси к нам, да и сама можешь у нас переночевать.

Как на крыльях летела Фатима обратно в Ташбаткан, а в ушах у неё звучало: «Сунагатулла-то не оставил мысли жениться на тебе…»

Влетела к Салихе:

— Договорилась, Салиха-апай! Завтра ухожу!

Обняла соседку и заплакала от радости.

— Пойдём вдвоём. Я навещу сестру. Тихонечко занеси ко мне, что возьмёшь с собой, — сказала Салиха.

Наутро Фатима сообщила матери, что сходит с Салихой в Гумерово в гости и переночует там. Факиха не возражала. Решила: пусть сходит, развеется, а то после смерти сына всё горюет…

Возчики поднялись затемно. Когда запрягли лошадей, Ишмухамет, прикинувшись, будто забыл взять пожитки, завернул к своему дому, прихватил переночевавшую у них Фатиму. Хуснизаман, ехавший впереди, заметил её лишь после того, как рассвело, — к этому времени они были уже далеко от села.

На крутом подъёме возчики сошли с саней, Ишмухамет догнал зятя, пошёл рядом.

— Ты кого это везёшь? — спросил Хуснизаман.

— Прибыль везу, — пошутил парень. — Сбудем её на заводе, погуляем на свадьбе. Так что, езнэ, ты не шуми…

Фатима, слышавшая этот разговор, улыбнулась. Ей снова вспомнилось: «Сунагатулла-то не оставил мысли…»

Ишмухамет между тем вполголоса объяснил Хуснизаману, что тут к чему.

Ходьба разогрела Фатиму, а шутливый тон Ишмухамета подбодрил её. Преодолевая смущение, она спросила:

— А как мы там отыщем его?

На уме у неё была, конечно, только скорая встреча с Сунагатом.

— Отыскать-то оты-ы-ыщем… — протянул Ишмухамет.

Он не высказал до конца свою мысль, но Фатима сразу догадалась, о чём он подумал. «… Да ведь тебе придётся держать ответ за Хусаина», — вот что недосказал Ишмухамет. И Фатима решила: уже нет нужды молчать, скоро проклятую тайну она откроет всем, так пусть этот парень узнает первым.

— Ишмухамет! — сказала она строго.

— Что?

— Ты зря сомневаешься. Не я убила Хусаина.

Ишмухамет изумлённо воззрился на спутницу.

— А кто же?..

Фатима помолчала, смело глядя ему в глаза.

— Не знаю.

— Погоди… Почему ж, коли так, тебя в, тюрьме держали?

— Потому что глупая я. Жизнь свою пожалела. Отец велел мне взять вину на себя. А мне деться было некуда, думала — или он убьёт, или с голоду придётся помереть…