Виктор Поротников - «Злой город» против Батыя. «Бессмертный гарнизон»

В подземелье спустились две княгини, четверо их детей, несколько служанок. Туда же укрылись жены и дети нескольких бояр. Гридни Романа Старого закрыли подвал деревянной крышкой, уложив сверху дубовые половицы, на которые был постелен ковер и поставлен стол.

Когда Посад почти полностью выгорел, татары перетащили свои катапульты поближе к южному валу и стали забрасывать огненосными шарами детинец Вщижа. К вечеру детинец превратился в гигантский костер, выбрасывающий кверху раскаленные головешки и снопы искр. Деревянная крепость на горе полыхала всю ночь, озаряя темную воду Десны и плывущие по ней белые льдины зловещими красными сполохами.

Дабы не сгореть заживо, Роман Старый приказал открыть южные ворота Вщижа и повел своих людей на прорыв. До леса было совсем недалеко, меньше двух верст, поэтому Роман Старый надеялся, что хотя бы кому-то из вщижан удастся в темноте пробиться через полчища татар и укрыться в спасительной лесной чаще. Дружинники Романа Старого и Анфима Святославича двигались впереди, построившись клином, за ними шли старики, женщины и дети; всего из горящего города вышло около четырех тысяч человек.

Покуда вщижане двигались по дну оврага, залитому талыми водами, татары не нападали на них, лишь издали пуская стрелы. Но едва русичи выбрались на сухое место, перейдя вброд ручей Чиж, как враги с громкими воплями накинулись на них, размахивая саблями. Татарам удалось с первого же натиска рассечь русский отряд надвое. Около тысячи вщижан оказались прижатыми к Благовещенской горке, которая была отделена от вщижского детинца оврагом и руслом ручья, протекавшего по его дну. Среди этих людей оказался Анфим Святославич, который увел русичей на вершину холма и организовал там круговую оборону вокруг деревянной Благовещенской церкви. Со стороны оврага и речного обрыва татары подступиться не могли, они могли штурмовать отряд Анфима Святославича только по пологому южному склону.

Другой отряд вщижан во главе с Романом Старым с боем продвигался в сторону леса. Каждый шаг русичей был оплачен кровью и смертью на этом роковом пути. Понимая, что им терять уже нечего, Роман Старый и его храбрые гридни сражались с татарами, не щадя себя. Немало врагов полегло в этой ночной сече от русских мечей и топоров. Благодаря отваге Романа Старого и его дружинников нескольким сотням вщижан, в основном женщинам и подросткам, удалось добежать до леса и затеряться в густом мраке среди сосен.

Уже оставшись один, без своих дружинников, Роман Старый продолжал отбиваться от татар, окруживших его, как стая волков раненого лося. Щит Романа Старого был утыкан стрелами, а его узкий меч по самую рукоять был окрашен кровью сраженных им татар. У Романа Старого было еще достаточно сил и сноровки, чтобы вырваться из кольца врагов и укрыться в лесу, но он не искал для себя спасения, видя, что все его дружинники доблестно пали в сече. Когда татарам наконец-то удалось убить бесстрашного русского князя, то они положили его бездыханное тело на древки копий и принесли в свой стан, чтобы показать своим ханам.

Штурм татарами Благовещенской горки продолжался до полуночи. Когда почти все ратники пали в битве, Анфим Святославич велел женщинам и детям прыгать в полноводную Десну и плыть на другой берег, держась за льдины. Иного спасения не оставалось. Никто из женщин не желал оказаться в неволе у татар, поэтому все они вместе с детьми бросились в реку и, цепляясь за обломки льдин, поплыли к противоположному низкому берегу. Многие из них утонули, не доплыв и до середины реки, разлившейся после таяния снегов. Однако кое-кому удалось переплыть Десну и оказаться в недосягаемости для татарских стрел.

Израненного Анфима Святославича татары взяли в плен. Бури и Кадан, восхищенные храбростью русского князя, повелели своим лекарям выходить его. Пленили татары и тех вщижан, кому не удалось добежать до леса из-за ран или усталости, в основном это были женщины и дети.

Был апрель 1238 года.

Укрывшиеся в подземелье люди чувствовали себя погребенными заживо. Они сидели на скамьях и сундуках в узком длинном коридоре, где стоял влажный затхлый запах. Неяркое пламя двух масляных светильников озаряло две земляные стены и земляной свод у них над головой. Широкая дощатая лестница с перилами из брусьев вела наверх к деревянному квадратному люку – это был единственный выход отсюда. Узкий коридор уходил куда-то в глубь земельных недр, всего в трех шагах от освещенного светильниками пятна стоял черный непроницаемый мрак, в нем терялся прокопанный во чреве горы ход, завершавшийся тупиком.