Алексей Кулаковский - Расстаемся ненадолго

Вера прошлась вдоль толстого, в несколько обхватов, ствола дерева и возле расщепленного пня его увидела гибкие широколистые побеги. Вспомнилось, как вчера один ученик срезал самый длинный из них на удилище и как потом мальчика пробирали за это его же товарищи. Школьники бережно охраняли молодые побеги, чтобы осенью высадить ими аллею от улицы до школы. «Хорошо, что дерево упало ночью, когда здесь никого не было, – подумала Вера, чувствуя, как у нее постепенно становится легче на сердце. – Скоро начнет светать! Пойду в конец деревни встречать Андрея. Пусть хоть не на месяц приедет, как обещал в письме. Пусть на денек прилетит, на час… Посмотреть бы на него, услышать его голос, а тогда пускай и осень приходит…»

Выйдя из деревни, Вера направилась к ближайшей горке поглядеть с вершины ее, не мчит ли со станции какой-нибудь ранний шофер, не едет ли кто на подводе, не идет ли пешком. С горки открылась широкая полоса леса, похожая на темную, лежащую на горизонте тучу. Оттуда доносился едва слышный, протяжный шум. Здесь ветра как будто и нет, откуда же он в лесу? А может, это машина идет где-то далеко-далеко… На мгновение Вере и в самом деле почудился мягкий, приглушенный рокот мотора. Машины тут ходят редко, и если это действительно автомобиль, так не едет ли Андрей? Вера замерла, с надеждой прислушиваясь всем своим существом, – и напряженным, взволнованно-тревожным взглядом темно-карих глаз, и чуть заметно дрожащими, слегка приоткрытыми губами, и каждой черточкой доверчивого, совсем еще молодого девичьего лица.

Но не прошло и трех минут, как мягкий, теплый ветерок защекотал ее босые ноги, сдунул с плеча зеленую косынку. Значит, нет, не машина, а ветер шумел вдали. Какой он ласковый, какой приятный, этот разведчик летнего рассвета, несущий с собой запахи сосны, полевых трав и цветов. В такую пору можно вот так стоять долго-долго и не ожидая никого. А если бы Андрей… Но кто знает, когда его встречать: сегодня или завтра. Может быть, что-нибудь изменилось там, в их воинской части, и он совсем не приедет?

Предрассветный ветерок пролетел над горкой раз, другой, – и понесся дальше. Скоро он повстречает на своем пути деревенские постройки, вишняк у плетней, колхозный сад, тополя вокруг школы. Вере даже почудился привычный шелест тополей. На горке стало почти совсем тихо. За лесом все выше и выше поднималась широкая светло-лиловая полоса, но в самом лесу теперь тоже было тихо и спокойно. С грустью вздохнув, Вера накинула на плечи косынку и направилась домой. Вслед за ней с востока плыл рассвет.

На школьном дворе, на сваленном тополе можно было уже рассмотреть даже мелкие побеги, сухие веточки, отдельные листья. В школе и в домике, где жила Вера, заблестели окна. Над рекой, протекающей через школьную усадьбу и отделяющей деревню от широкого заливного луга и дальше – от березовой рощи, – повис сизый туман.

Утихло все на рассвете. Только веселый, хлопотливый щебет ранних птиц доносился из рощи. Вера присела на скамью возле своего окна. В квартиру идти не хотелось, ложиться бесполезно: все равно скоро встанет Евдокия и, сердито сопя, начнет накачивать свой капризный примус.

В деревню Красное Озеро Вера приехала более полутора лет назад. До этого она занималась в Минском учительском институте. На факультете языка и литературы, да и на других факультетах учились тогда люди в большинстве не очень молодые, некоторые уже со стажем педагогической работы. Сесть за парту на четыре-пять лет они не решались, а на два года – куда ни шло. Среди них Вера оказалась чуть ли не самой молодой. Она нигде еще не работала, не было у нее и перерыва в учебе: вместе со своей землячкой и подружкой Аней Бубенко девушка только что окончила рабфак.

Приехали девчата на занятия с небольшим опозданием – их курс прослушал уже несколько лекций. Дежурная показала им аудиторию группы. Глянула Вера в щелочку в дверях и недоуменно посмотрела на подружку.

– Не наши это! – решительно сказала она. – Тут, наверное, дипломники какие-то.

Дождавшись перерыва, они спросили у студентов, какой курс здесь занимается. Оказалось, дежурная была права. Девушки вошли в аудиторию, по рабфаковской привычке быстро определили, какие из свободных мест получше, и сели за первый стол: невысокая Аня всегда норовила занять место впереди. Вера в этом ей обычно уступала. Сели, потупились от смущения, потом заговорщицки глянули друг на дружку и прыснули – чего в самом деле они так застеснялись, не знают, куда смотреть, как положить руки? На рабфаке такого с ними никогда не бывало!