Манфред Бёкль - Нострадамус - Жизнь и пророчества

Мишель подчас испытывал потребность в том, чтобы его направляли и вели, и потому он с благодарностью согласился.

В последнюю неделю июня оба друга прибыли в папский город. Мишель вспомнил о живописце Анатоле и его жене Маргарите и еще о малышке Бернадетте. С тех пор прошло более тридцати лет, но, разглядывая знакомые улочки, фасады зданий и каменные силуэты, он испытывал такое чувство, будто все это произошло вчера. Тесье указал на внушительный дом и сказал:

— Вот здесь, друг мой!

За вином издатель и ясновидец из Салона быстро сблизились. Выяснилось, что печатник был знаком с Рабле. В годы, когда Пьер Ру был сначала странствующим подмастерьем, а потом мастером, неистовый розенкрейцер останавливался в Париже.

— Несколько раз Франсуа рассказывал про вас, что уже было бы достаточной рекомендацией! Однако для меня более ценно другое, на что вы уже намекнули. Вступать в бой с человеческим безумием — такое мне всегда по душе! — Печатник придвинулся поближе и продолжал: — То, что вы попытались обвести меня вокруг пальца, говорит лишь о вашей смышлености, доктор Нострадамус! В этом вы как две капли воды похожи на Рабле. Тот критикует поповство и разоблачает тупоголовое общество, взрывая в своих сатирах алчность и туго набитое брюхо тех и других, расшатывая основы алтаря и короны. Если и в самом деле настанет такой день, когда все полетит к черту, то одного «спасибо» для Рабле будет мало! Похоже, вы тоже хотите начать с этого, Мишель. Хорошо представляю себе, как вы в конце концов, достигнув успеха, добьетесь и более глубоких результатов! Ваши собственные высказывания и предостережения мы увяжем с простецкими и заурядными истинами. Что плохого в том, если рядом с серьезными пророчествами будут напечатаны медицинские советы или кулинарные рецепты? Абсолютно ничего. Наоборот! В конце концов, чем больше людей прочтет ваши календари, тем больший успех ожидает вас!

— По крайней мере, я закладываю камень истинного здания, — сказал ясновидец. — Но прежде мое имя должно сделаться известным по всей Франции. И об этом позаботитесь вы, Пьер Ру! Это будет задача, которую вы должны выполнить не только как издатель, но как розенкрейцер…

— Фактически мы идем по лезвию ножа, а это дело я знаю, — самым серьезным тоном заверил его Пьер.

В следующие дни был составлен первый номер альманаха: разнородная смесь из народных примет, медицинских советов, практических рецептов и нескольких общих предсказаний на 1551 год. Мишель предупреждал о новом взрыве чумной заразы и ее опасности, и в то же время страницы с алхимическими трактатами были пересыпаны весьма благоразумными сообщениями о мерах дисциплинарного взыскания.

— Имеющий глаза непременно извлечет пользу из этого альманаха, — сказал Пьер Ру, отделяя от клише первые корректурные оттиски.

Нострадамус согласно кивнул. Они договорились, куда и как должны быть доставлены первые партии отпечатанного тиража. В начале следующего месяца катар и ясновидец вернулись в родной город.

На юге Прованса снова ожидали больные. Но душевные силы, созревшие в Мишеле, нужны были для следующих полетов во времени.

Весной 1551 года он принял у жены роды. Нострадамус бережно взял на руки крошечное тельце девочки. Когда он увидел свои влажные от крови руки, то вздрогнул, соединив эту реальность с другой, доступной лишь ему. Он почувствовал, что вдруг перенесся в Ажан. Его чуть было не охватил панический ужас, но это продолжалось какую-то долю секунды; потом он увидел глаза Анны и новую жизнь, доверенную ему в возмещение всего, что потерял Мишель раньше. В нем расцвела надежда и верность Адонаи. Без всяких колебании он понял раз и навсегда: это хорошо. Он заботливо обмыл и запеленал новорожденную.

На следующий день, когда Анна спросила, как они назовут девочку, он уже без всякой боли вспомнил об Ажане и Скалигере. Сообщение катара, так глубоко изменившее его жизнь, стало вдруг для него бесконечно близким. Слова катара позволили по-новому взглянуть на затерявшуюся во мгле истории жизнь Учителя человечества еврея Иешуа.

— Он ведь тоже любил жену, и у них родилась девочка, — прошептал Мишель. — Мириам из Магдалы родила ему ребенка. Думаю, мы назовем нашу девочку не только в честь моей матери!

Улыбнувшись, жена согласилась с ним. Сердце женщины и опыт мгновенно подсказали, какой подарок он ей сделал.

Мадлен подросла и уже через год стала делать первые, еще очень неуверенные шаги.