Алекс Вельдман: The Hollow Nickel

Рудольф Иванович Абель (настоящее имя Вильям Генрихович Фишер; 11 июля 1903, Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания — 15 ноября 1971, Москва, СССР) — русский разведчик-нелегал, полковник [1] ↑ Большая Российская энциклопедия: В 30 т. / Председатель науч.-ред. совета Ю. С. Осипов. Отв. ред С. Л. Кравец. Т. 1. А — Анкетирование. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2005. — 766 с.: ил.: карт. . С 1948 года работал в США, в 1957 году был арестован в результате предательства. 10 февраля 1962 года был обменян на сбитого над СССР пилота американского разведывательного самолёта Ф. Г. Пауэрса [2] Николай Долгополов. Абель-Фишер. ЖЗЛ, выпуск 1513,Москва, Молодая гвардия,2011 и американского студента Фредерика Прайора (Frederic Pryor) [3] д/ф «Бомба для Советов» из серии «Тайны века» на «шпионском мосту» (Глиникский мост, соединяющий Берлин и Потсдам).

Десятого февраля 1962 года, в официальной советской прессе, промелькнуло сообщение об обмене американского лётчика-шпиона Гарри Пауэрса, на советского полковника Рудольфа Абеля, одного из немногих советских разведчиков к которому, даже после его разоблачения, с нескрываемым уважением относилась противная сторона.

С точки зрения сегодняшнего дня, ничего особенного не произошло - очередной советский перебежчик, сдал очередного советского резидента.

Но по мере ознакомления с различными материалами на эту тему, я всё более склонялся к тому, что это была великолепно продуманная операция КГБ, по внедрению, какого-то суперагента на территорию США.

Много лет, эта догадка не оставляла моё воображение, но всё это время, свести концы с концами не удавалось, уж больно не равноценным как мне тогда казалось, был этот весьма странный обмен.

Время от времени, я мысленно возвращался к этой, вроде бы незамысловатой истории, о которой мы все хорошо знаем.

Уже, будучи в Америке, я прочёл книгу о самых знаменитых операциях ФБР, в число которых входило дело полковника Р. Абеля.

И хотя материалы, опубликованные в этой книге, рассчитанной на широкого читателя, особого секрета не представляют, моя догадка начала находить реальное подтверждение.

В частности, в этом деле, появилось совершенно новое действующее лицо, некто Юджин Маки, о котором никогда не упоминалось в Советских средствах массовой информации.

Далеко не законченная история мистера "X", он же Юджин Маки, прояснила многое, но всё равно, последнего штриха, чтобы замкнуть круг, я там не обнаружил.

И только совсем недавно, в печати появилось сообщение, которое даёт основание сказать, что круг практически замкнулся.

Федеральная Служба Безопасности рассекретила данные о связнике Р.Абеля ставшим невозвращенцем.

Им оказался некий Иванов Николай Константинович, подполковник КГБ, сотрудник нелегальной резидентуры КГБ в Нью-Йорке, он же Рейно Хейханен.

Иванов, Петров, Сидоров - опять темнят господа чекисты, но теперь, для меня лично, всё стало на свои места.

Я хочу рассказать Вам о том, что до сих пор остаётся за кадром и известно очень немногим, а многим неизвестно совсем.

Алекс Фельдман

Летним вечером 22 июля 1953 года, в центре Нью-Йорка было необычно жарко, а в Бруклине, приморском районе Нью-Йорка, вечер обещал быть необычно приятным.

Джим Бозарт, разносчик газеты "Бруклинский Орёл" уже ощущал на себе столь долгожданную прохладу.

Ему осталось занести несколько газет в дом по адресу: 3403 Форстер авеню.

Сегодня у его был удачный день, и после работы он мог позволить себе понежиться на пляже, и полакомиться клубничным мороженным в хрустящем вафельном стаканчике.

Мальчишка легко взбежал на этаж, где жили его клиенты, и постучал в дверь.

Пожилая дама, открывшая дверь, на минуту исчезла и вернулась с кошельком в руке.

"Извини Джим, Я не нашла мелочи. У тебя будет сдача с доллара?"

Мальчик порылся в карманах, но имевшейся у него мелочи явно не хватало.

"Не волнуйтесь мэм, я разнесу остальные газеты и принесу Вам сдачу", - сказал Джим.

С продажей остальных газет проблем не было и Джим, рассчитавшись с пожилой леди, вприпрыжку спускался по лестнице, на ходу пересчитывая оставшуюся у него мелочь.

Один из четырёх "никелей" (монета достоинством 5 центов), показался ему легче других.