Карен Харпер - Отравленный сад

Принцесса ударилась голенью о длинную скамью, когда взбиралась на нее, потому что сквозь прорези для глаз почти ничего не было видно. Елизавета поправила простыню, пока, раскачиваясь и дрожа, слушала речь «напуганного» Уэта. Только теперь Елизавета могла окинуть взглядом публику, залитую светом факелов, ибо за кулисами об этом можно было только мечтать.

Вдоль задней стены большого зала толпился простой люд: конюхи, судомойки и разнорабочие. С единственного длинного стола, расположенного на небольшом возвышении, до сих пор не убрали после вечерней трапезы. Актерам тоже подали ужин, но Елизавета велела выбросить еду в общую канаву, хотя не была уверена, что их уловка сработает.

Слуги рангом повыше сидели локоть к локтю на длинных скамьях за спинами трех мужчин, которых они называли ирландскими стражниками. Это отребье следило за порядком. В их разговорах друг с другом проскакивало мало английских слов, да и те были бранные и произнесены с сильным акцентом. Первое время ирландцы шумели и выкрикивали непристойности — как галерка в Лондоне, с важным видом прокомментировал Уэт, — но теперь немного притихли, то ли задремав, то ли заинтересовавшись духами и кровными проклятиями.

Не было видно никого похожего на Десму Ормонд. Ни одного человека в вуали, кроме Елизаветы и двух мальчишек в костюмах привидений.

Когда Елизавета упала на пол и поползла обратно в глубины ада, а потом, согнувшись, выскочила за дверь, ее осенило. Кажется, она поняла, как Десма смотрит на мир сквозь вуаль. Должно быть, она чувствует себя обособленной и таинственной. И очень одинокой. Обезображенное оспой лицо стало для нее маской, закрывающей женщину, которой она когда-то была. Возможно, все это заставило Десму поверить, будто она может судить и травить других, скрываясь от истины и справедливости.

— С ума сошла? — побормотала себе под нос Елизавета. — О доброте и сочувствии здесь не может быть и речи!

В коридоре, служившем им гримерной, принцесса стащила с себя простыню и бросила ее на гору костюмов. С этой минуты на сцене будут только два привидения — мальчишки, — а Нед, Уэт и Рэндалл станут и дальше отвлекать внимание толпы. Скоро Дженкс и Нед смогут улизнуть и присоединятся к ней, и тогда они продолжат поиски Мег, на этот раз в верхних этажах Глориетты и в Девичьей башне.

Елизавета вышла в кухню и стала ждать мужчин. Стоя в дверях, которые кто-то оставил открытыми, она смотрела на опустевшие сады и поросший травой внутренний двор. Темнота стерла последние тени сумерек, и густой туман с озера повис в воздухе, как покрывало. При свете дня только белый павлин не вписывался в идиллическую картину простой деревенской лужайки, на которой днем мирно паслись овцы и корова. Впечатление это, по всей видимости, было обманчивым, как и все остальное в этом замке — включая ее саму.

И тут Елизавета услышала всхлипывания, слабые обрывки которых то и дело доносил до кухни ветер.

У принцессы все внутри перевернулось. Мег?

Держась поближе к стене, Елизавета осторожно пошла на звук. Кто-то плакал и, задыхаясь, ловил воздух ртом. Вынырнув из тумана, за побитыми морозом зарослями гибискуса появился квадратный каменный колодец. Десма бросила Мег на дно и теперь девушка там задыхается? Нет, плач доносился с другой стороны колодца. С замиранием сердца Елизавета огляделась по сторонам и начала бесшумно подкрадываться ближе.

Даже на таком близком расстоянии темнота и туман мешали Елизавете определить, Мег это или нет. Та сидела спиной к острым камням колодца, сгорбившись и обхватив голову руками.

Но нет, девушка была крупнее Мег. Что-то подсказывало Елизавете, что нужно тихонько уйти. С другой стороны, почему только Нед может задавать вопросы? Это явно не ловушка. Принцесса понимала, что ей нельзя выходить из роли юноши. Костюм обязывал играть взятую на себя роль.

— Простите, мисс. Вам помочь?

Девица взглянула на Елизавету сквозь растопыренные пальцы, и принцесса опустилась на корточки спиной к колодцу. Теперь было видно, что круглое лицо девушки мокрое от слез. Она яростно замотала головой.

— Разве только у тебя хватит духу… заставить меня съесть это… и со всем покончить, — проговорила девушка в перерывах между всхлипываниями.

У Елизаветы встали дыбом волоски на шее. Девушка показала на кучку грибных шляпок, валявшихся у ее ног. Еще одна травница Десмы?

— Что стряслось-то? Не может быть, чтобы все было настолько плохо.