Давид Малкин - Король Шломо

– Да, я знаю.

– И всё-таки продолжаешь верить рабу?

– Он уже десять лет в моём доме. Это – верный человек.

– Значит, ты не хочешь простить жену, хотя вина её не доказана?

– Не хочу.

– Сота?

– Сота!

– Ладно, я жду вас обоих в первое утро после новолуния. Придёте на рассвете, пока ещё не собрались любопытные зрителя. Наверняка весь город уже знает, что писец Офер бен-Шиши подозревает свою жену в измене.

Сразу после новолуния писец и его жена предстали перед Элицуром бен-Аднахом. К этому моменту левиты проверили, нет ли поблизости от комнаты, где будет происходить обряд «Сота», ни слуг писца, ни служанок его жены, потому что подозреваемую в супружеской неверности женщину запрещалось унижать. Ни служанки, ни рабыни не должны были видеть свою госпожу во время обряда.

Королю Шломо не спалось, и, едва рассвело, он пришёл в Храм. Остановился неподалёку от жертвенника, глядя на факелы стражи на стене. «Смотри, – сказал он себе, – вон от одного факела зажигают десятки, а света не убывает».

В этот момент открылась дверь угловой комнаты, оттуда вышел писец, потёр ладонями лицо и, пошатываясь, побрёл к столам для разделки туш. Чуть не наткнувшись на один из них, Офер бен-Шиши повернулся и быстро пошёл к воротам, за которыми его ждали домочадцы и слуги.

– Умерла, – ответил он на их немой вопрос. – Вечером – похороны.

Хирам I, царь Цора, вызвал во дворец своего старшего морского начальника и спросил:

– Почему в этом году не прибыло золото из южной страны Офир?

– Царь, – начал старший морской начальник, – в страну Офир наши корабли могут проникнуть только с летними муссонами. Из Цора они должны целый месяц плыть по Верхнему морю вдоль побережья страны иврим, где, как ты знаешь, боги не устроили удобных стоянок. А Верхнее море всю зиму, осень, а часто и весной очень бурное. Поэтому наши моряки отправляются в плаванье летом, и, случается, не успевают прибыть в Офир вовремя. Тогда они целый год ждут на суше, пока подует муссон и с ним придёт нужное течение. То же самое и на обратном пути.

– Тебя послушать, во всём виновато Верхнее море, – засмеялся Хирам.

– Так оно и есть, – сказал старший морской начальник.

– Но король иврим предлагал нам строить корабли прямо в его владениях, в Эцион-Гевере, держать их там в порту, а грузы перевозить через его страну по суше. Почему же ты против?

– Потому что, если принять такое предложение, то нам придётся брать иврим с собой в плаванье.

– Ну и что! Из портов короля Шломо – Эцион-Гевера и Эйлата – мои суда при попутном ветре могут достичь страны Офир за то время, пока сменится одна луна.

– Царь, чужеземцы не должны знать, какими путями ходят наши суда, – напомнил старший морской начальник. – А король иврим пожелал, чтобы мы брали с собой его матросов. За одно плаванье они узнают устройство кораблей, запомнят, какие ветры и течения и в каком месяце благоприятствуют плаванию, а какие могут разбить корабль о скалы, какие проливы проходимы, а где можно распороть дно о камни или сесть на мель. До сих пор ни у кого из наших соседей нет парусов, и никто из них не умеет плавать ночью, когда берег не виден. Да ты и сам знаешь, как много секретов есть у цорских моряков. Зачем же делиться ими с чужими?

Хирам I задумался, потом махнул рукой.

– Если мы будем выходить в плаванье из портов короля Шломо, то каждый наш корабль сможет доставить столько золота и красного дерева, сколько привезли в прошлом году из страны Офир два купеческих корабля. Цор и Ерушалаим станут самыми богатыми на всей Плодородной Радуге. Тогда будем вместе с иврим хранить наши морские секреты, – добавил он и подмигнул, но тут же став серьёзным, приказал: – Возьмёшь с собой матросов короля Шломо. Корабли пусть перетащат в Эцион-Гевер по суше. Это займёт не больше месяца. Охрану наших купцов от грабителей иврим взяли на себя. Иди и начинай готовиться к плаванью.

Через год Хирам I – царь Цора и Шломо – король иврим с нарядными свитами прибыли в порт Эцион-Гевер встречать возвращавшийся из страны Офир цорский флот – три торговых корабля, которые все в Эрец-Исраэль называли «таршишскими», так как они строились в селении Таршиш, – и сопровождавшего их для защиты от грабителей военного судна. Корабли предназначались для дальнего плавания и имели пятьдесят локтей в длину и семь в ширину. Строили их из клёна и кедра. Нос таршишского корабля был высоко поднят, его, как все суда Цора, украшала деревянная конская голова, на которой крепилась корзина для самого зоркого матроса. Корзины были привязаны и к обеим мачтам: главной, несшей большой четырёхугольный парус, и кормовой с небольшим треугольным парусом. Паруса поддерживались специальной балкой.