Степан Злобин - Степан Разин (Книга 1)

– Что брешешь! – прикрикнул боярин. – Как смеешь ты царских послов судить, мужичище!

Но Иван не смутился вспышкой боярского гнева. Полный мужественного достоинства и спокойной уверенности, стоял он перед Долгоруким.

– Ведь как вы ни хороните концы, а все равно слышно в народе, что судят послы не по-божьи. Ведь слышит народ, что хотят они надвое разодрать Украину, – решительно продолжал Иван. – Обидно и горько то запорожцам. Никак они в том не смирятся. А нам стоять тошно, боярин. Не устоим, когда на глазах у нас казаков терзают...

– Изменничаешь! – прошипел боярин, сжимая плетку в руке. – Твое ли мужицкое дело судить о посольских спорах?! Когда то бывало?!

– В том нет измены, боярин, – глядя ему в глаза, твердо сказал Иван. – Пошли нас драться, и головы сложим до одного... А ныне войны нет и свежие казаки пришли с Дона. Пусть Корнила Яковлич, по обычаю, сменит нас. Ты нас отпустил бы, князь воевода! А надо будет с ружьем встать – зови, и тотчас прискочим назад!

– Разбаловал я тебя, атаман: долго слушал, – ответил боярин. – Ни одного мужика во всю жизнь столь долго не слушал!

– Спасибо, боярин! – с прежним достоинством вставил Иван.

– Теперь помолчи, – оборвал Долгорукий. – Мой воеводский указ – тут стоять, где стоите! Покуда на вас никто не напал, драки не затевать с королевским войском. А буде еще затеете драку – и оправданий слушать не стану, казню! Вы государю холопы и слова без воли моей не смеете молвить, не то что лезть в битву.

При слове «холопы» среди казаков прошел ропот. Но Долгорукий больше уже никого не слушал, он считал, что и так оказал им большую честь и унизил перед ними свое боярство. Сказав последнее слово и повернув коня, он, не прощаясь, умчался со своей дворянскою свитой. Только Корнила остался и тяжело соскочил с седла.

– Теперь я скажу, дети! – отечески произнес он. – Срамите вы все казачество непокорством. Ведь эко наплел боярину слов-то постыдных. Не атаман – пустобрех! И так я насилу отговорил воевод. Уперлись на том, чтоб тебя казнить за раздоры с Польшей.

– Не Иван налетел на панов. Я с ними в драку вечор ввязался. Ивана и не было с нами! – вмешался Степан. – А станут паны сами лезть – и опять никакой боярин нас не удержит!

– Мятежникам в войске милости нет, – будто не слыша его, продолжал Корнила. – Еще станете Дону с Москвой раздоры чинить – и забудете к Дону дорогу. Войско судить вас будет, и Войско Донское само вас казнит.

– В Запороги уйдем! – крикнул Сергей Кривой.

– Ступай от нас, панский заступник, латинец! – подступив к Корниле, со злостью воскликнул товарищ Стеньки, Митяй Еремеев. – На Дон придем, полетишь к чертям с атаманства!

– Холопов каких боярам нашли! Корнила – холоп! – слышались крики.

– Уходи, Корней Яковлич, не горячи казаков, – спокойно и резко добавил Иван. – Много на Дон дорог, и мы ни одной не забудем. Нет над Доном бояр, и ты не боярин. Хозяева Дона – мы, казаки. Придем домой, то рассудим, кто прав. Посмотрим, кого казаки оберут в атаманы всего Войска!

– Казаки, сидайте по коням. На Дон! – крикнул кто-то в толпе.

– По коням! – громовым голосом подхватил Степан.

– Крестник, Степанка! Смотри береги башку. Потеряешь – назад не воротишь! – с угрозой остановил Корнила.

– А вы, казаки, помолчите, коль старшие спорят, – твердо сказал Иван, обратившись ко всем остальным. – Слышь, Корней Яковлич, – продолжал он, – нам не стоять тут без дела. Ты понизовских привел казаков, и нечего тебе зря увиваться боярским хвостом. Сменяй наши станицы, как повелось от дедов, а мы подадимся к домам. То и сказ!

– Никто без меня отсель не уйдет, и раньше меня на Дону никому не бывать! Покончим войну – и воротимся вместе! – заключил Корнила, круто поворотился, тяжко взвалился в седло и ускакал вдогонку воеводам.

Иван Тимофеевич ехал впереди полуторатысячного войска, которое уходило на Дон. Он понимал, что сделал отчаянный шаг, и теперь или он одолеет, или будет смят и расплющен... Только бы поспеть да кликнуть клич, разослать еще с дороги гонцов по станицам, чтобы звали всех поспешить в Черкасск для избрания новой старшины.

«Нагрянуть, поставить у войсковой избы свое знамя, собрать круг, свернуть богачевскую понизовую знать, а потом сесть там войсковым атаманом и наладить во всем прямой старинный казацкий уклад, да чтобы его никто не посмел нарушить. Соединить воедино всех казаков – от Буга до Яика», – думал Иван.

Старые донские верховики хорошо понимали, что домовитые легко не дадутся. Знали, что трудной будет борьба. Но захватить казацкий Дон в свои руки было давнишней мечтой верховых, не хватало только смелого, сильного вожака. И вот он нашелся в лице Ивана. Многие из них понимали, что, может быть, не обойдется даже без крови. Но и к этому они были готовы.